— Джордж не может вызвать патронуса с того дня, как оказался здесь, — продолжил Фред, — и поэтому он здесь, со мной. С нами.
— Почему мы видим вас людьми, но не можем увидеть остальных? — тихо спросил Гарри, переводя взгляд с одного лица на другое. Ему хотелось запомнить их такими: молодыми, счастливыми. Почти-живыми.
— Потому что у нас с вами одни и те же счастливые воспоминания, Гарри, — Гермиона снова печально улыбнулась. — Как и у меня с Фредом.
— Ты любишь его, — Рон не спрашивал, утверждал. Он засунул руки в карманы, наклонив голову в бок, с видом человека, который наконец-то проник в самую суть большой тайны, и Фред просто кивнул в ответ.
— Мы встречались полгода, пока мы с вами не ушли за крестражами, — Гермиона запрокинула голову, глядя на возлюбленного. — Я нашла это место через десять месяцев после того, как Фреда не стало. Я часто бывала здесь. Он просил меня вернуться к реальной жизни, но разве я могла…
— Как же ты нашла его?
— Меня привел мой патронус. Только через десять месяцев после Битвы я смогла его впервые вызвать.
Гарри глядел на Гермиону, на женщину, которую только вчера они похоронили, на Фреда и Джорджа Уизли, один из которых был жив, но обречен на несчастливую жизнь без брата, и думал, что, в сущности, все они были лишь сломленными патронусами, которые цеплялись за прошлое счастье и изо всех сил старались получить новые воспоминания, которые помогли бы им держаться на плаву. Он нахмурился, глядя на серебристые тени друзей, но Фред вдруг улыбнулся солнечно и светло:
— Не нужно, Поттер. Теперь, когда мы все вместе, когда со мной и Джорджи, и Герм, теперь мы счастливы. Не нужно сожалеть.
Гермиона положила руку на плечо Гарри, и он увидел двух мальчиков, взъерошенных и счастливых, обнимающих девочку, которая вбежала в Большой зал, улыбаясь, увидел их троих, лежащих на траве у Озера, увидел, как они сидят в гостиной факультета, играя в шахматы. Она отняла руку, и Поттер улыбнулся, понимая его без слов. Эти воспоминания для вызова патронуса, его воспоминания были теми же самыми. Гарри и Гермиона обернулись и увидели Рона, которого приобнимали близнецы. Все трое улыбались, видя одни и те же картины, связывающие всех трех братьев.
— Гарри, не вини себя, ладно? Я слишком сильно любила Фреда, чтобы жить без него, он лучшее, что было в моей жизни. Ну, и вы, разумеется, — она весело улыбнулась, вызывая тень улыбки и у друга. — Я знаю, что вам будет тяжело пережить мою смерть, но не нужно корить себя Гарри: я люблю тебя, Фред и Джордж любят тебя, здесь столько людей, которые души в тебе не чаят! А там, по ту сторону, ещё больше. Будь сильным, Гарри. Мы всегда за твоей спиной, даже если ты не видишь нас.
— О, Гермиона!..
Рон и Гарри переместились в парк неподалеку от дома подруги и долго молчали, шагая бок о бок по темным аллеям. Они вспоминали поляну в странном лесу, патронусы их друзей и близких, призрачные фигуры Гермионы и близнецов, которые улыбались, глядя им вслед, когда они уходили. Галеон, портал в удивительное место, жег карман Гарри.
— Ты знал, что они были вместе? — задумчиво спросил Уизли, доставая из кармана сигареты и закуривая. Он редко курил, но сейчас Поттер даже не стал привычно кривиться, а только протянул руку, прося дать затянуться и ему.
— Нет. Но мне стоило догадаться. А ты?
— Лишь знал, что у нее кто-то есть, но не более того, — покачал головой Рон, обратно принимая из рук друга сигарету и снова затягиваясь. — Думаю, знал Джордж, мне всегда казалось, что их объединяет что-то большее, чем просто дружба. Я лишь надеюсь, что сейчас они действительно счастливы там, вместе.
— Я тоже, — вздохнул Гарри, засовывая руки в карманы брюк. — Пойдешь со мной утром к Джорджу? Надо отдать ему портал, он действительно принадлежит ему.
Там, где не светит ни луна, ни солнце, все равно всегда светло, как днем, потому что тысячи и десятки тысяч патронусов ежесекундно освещают поляну, спрятанную в лесу, которого нет. На этой поляне сотни счастливых воспоминаний встречаются, летя навстречу друг другу, находя те минуты счастья, которые уже никогда не испытают живые. Здесь грустный юноша с крючковатым носом улыбается рыжей девушке, а ее муж стоит рядом с тремя такими же молодыми, как и он, парнями, которые еще не знают ни клеветы, ни предательства, ни утраты. Здесь молодой человек со светлыми глазами, еще без бороды и очков, стоит подле своих брата и сестры, светло улыбаясь другу, который еще не стал одним из самых страшных магов двадцатого века. Здесь девушка-метаморф прижимается к человеку, которого любит всем своим огромным сердцем.
Здесь кудрявая девочка в мужском свитере улыбается человеку, которого любит больше всего на свете, и он отвечает ей такой же улыбкой, крепко сжимая ее руку, а рядом с ними, плечом к плечу с братом и подругой, стоит еще один парень, который еще жив, но, на самом деле, ни на секунду не расставался со своим близнецом…
Комментарий к Место, куда уходят мертвые патронусы Если честно, я не знаю, получилась ли у меня эта часть или нет. В моей голове это было куда более пронзительно и болезненно, но, кажется, у меня не хватило сил и таланта, чтобы реализовать идею.
Если у вас есть какая-то критика или советы, я буду очень благодарна, если вы мне поможете, поделившись!
====== Десять очков Живоглоту. Маленькие привычки, часть 1 ======
Комментарий к Десять очков Живоглоту. Маленькие привычки, часть 1 Еще одна история из цикла “Живоглот и компания” :)
Как нетрудно понять, будет минимум еще одна часть, но когда – это я точно не знаю.
Фред Уизли знал Гермиону так хорошо, как только мог знать один человек другого. Он знал, что она по утрам любит горячий чай, кофе или какао — но никакого сока. Знал, что она закусывает губу, когда задумывается. Знал, что она любит перебирать пальчиками шерсть Живоглота, а, когда никто не видит, и его, Фреда, волосы, что она стесняется своей улыбки, и поэтому старается сдерживаться, что она всегда прячет лицо за волосами, когда ей грустно. Фред знал о Гермионе все, что могли только дать часы наблюдений и разговоров, все, что знали ее друзья или преподаватели. Это было его маленькое хобби — стараться узнать о ней что-то новое, хотя бы крупицу информации. Джордж добродушно называл его маньяком, трепал по плечу, но так никому и не раскрыл их с Грейнджер маленький секрет, который она оберегала так рьяно, словно это было делом жизни и смерти. Джордж узнал обо всем в Рождество, которое они провели в Норе: увидел их с Гермионой, целующихся после шумной ссоры, а после устроил дознание с пристрастием и чуть было не прибил собственного близнеца, когда тот признался, что они со старостой вместе уже несколько месяцев, с тех самых пор, как Живоглот лишил половину педагогического состава школы палочек.
Первые недели девушка ужасно смущалась прикосновений и объятий, поцелуев и мимолетных улыбок, всего того внимания, которое дарил ей Уизли. Она хмурилась, отворачивалась, но тем не менее не могла устоять, когда он зажимал ее у стены в коридоре или в темном углу гостиной, целуя и лихорадочно глядя ей в глаза, наслаждаясь краткими моментами близости, но после все равно отталкивала его и убегала. Упорно избегая разговора, она ловко исчезала в толпе, стоило ему появиться, заводила разговор с однокурсниками или же просто давала деру, но раз за разом не давала Фреду и шанса поговорить с ней. Три раза он целовал ее: в первый раз — в гостиной на диване, после чего она, вся красная, вскочила и убежала в спальню, забыв даже трофеи своего кота.
Второй раз произошел прямо перед ужином, около Одноглазой Ведьмы, когда гриффиндорка пыталась незаметно проскользнуть в тайный лаз, но была перехвачена парнем. Он хотел поговорить с ней, потому что она обходила его десятой дорогой уже четыре дня, однако Гермиона так отчаянно стала пытаться вырваться, что он был вынужден (по крайней мере, он убеждал себя, что это было так) прижать ее к стене, игнорируя то, что она колотила его кулачками по груди, и поцеловать. Она замерла, и Фред уже испугался, что она зависла и сломалась, когда девушка стала робко отвечать ему. Они отстранились друг от друга через минуту, когда воздуха стало совсем не хватать: его волосы были взлохмачены, ее рубашка смята, щеки обоих заливал румянец. Юноша широко и счастливо улыбнулся, прислоняясь своим лбом к ее, но она, охнув, внезапно скользнула из его рук и убежала, не успел он даже окликнуть ее, оставляя его в одиночестве в коридоре.