— Так и все к тому же. Че бабы то у тебя нет, Грей? Может у тебя есть какие извращенские замашки?
— А почему ее нет у тебя?
— У меня сын.
— И ты еще спрашиваешь есть ли у меня извращенские замашки, — заржал Грей, и наконец получил по роже. Но смеяться от этого не перестал.
***
Был поздний вечер, когда Грей возвращался домой, в предвкушение хорошего вечера сегодня.
Роб вышел из машины. Еще подъезжая он заметил одинокую фигуру, стоящую недалеко от своего дома. Взяв пакет с «колбасой мороженого» — для Билли, он перешел дорогу, сразу узнавая любопытного очкарика.
— Ты не понимаешь слов частная территория? — спросил Роберт, подойдя к нему.
— Я не на вашей территории, а на общественной улице, а я член общества.
— Почему пялишься на мой дом?
— А че нельзя?
У Роберта задергался глаз. Он потер его, успокаиваясь, Думая насколько больно будет голове если она встретится с «колбасой» килограммового мороженого. Пустую кудрявую кочерыжку уберег от этого только тот факт, что лакомство предназначалось Билли.
— Как же ты меня бесишь, — прошипел Роб, и Ричи вздрогнул, испугавшись.
— Ты вообще-то представитель закона и не должен так говорить.
— Вот именно, я представитель закона, а кто собственно ты? — Грей начал наступать, отчего Ричи, попятившись едва не упал вместе со своим велосипедом. — Жалкий не затыкающийся неудачник, которого не понимают и не слышат собственные родители и друзья.
У Ричи перехватило дыхание. Он хотел ответить, но ему не дали. Роберт положил тяжелую ладонь ему на плечо, не сильно, но ощутимо сжав.
— Знаешь, что я еще думаю, — мужчина наклонился, приблизившись к его уху, переходя на шепот. — Твое сталкерство — это лишь повод привлечь хоть чье-то внимание.
У Ричи задрожали губы и затряслись руки от негодования и гнева. Он шмыгнул носом и сбросил с плеча руку мужчины.
— А теперь, подбирай свои сопли и вали домой рыдать в подушку. В одиночестве. — Роберт противно рассмеялся и, развернувшись, направился домой.
***
Кровать ритмично покачивалась и скрипела от каждого толчка. Мальчик терпел, сжимая простынь в кулаках, глухо поскуливал, кусал губы, едва не плача, но подчинялся беспрекословно. Его слабость и покорность возбуждали Роберта ничуть не меньше, чем прежнее сопротивление.
Роб скользил ладонями по его бедрам, иногда забываясь в экстазе и сжимая их до синяков. Периодически мужчина замедлялся, скользя внутри нарочито медленно. Билл ненавидел подобное. Так процесс затягивался надолго.
Мальчишка громко вскрикнул, когда Роберт схватил его за волосы, заставив выгнуться. Мужчина с наслаждением вылизывал его шею и покусывал ушко, медленно выскальзывая и вгоняя себя резко и глубоко обратно. Билли тяжело дышал, почти задыхался, от того как тяжелое горячее тело полностью вжало его в постель.
— Моя сладкая конфетка, — неразборчиво бормотал Роберт, раз за разом вгрызаясь в шею мальчика. — Если б ты знал, какой ты тесный… какой желанный…
Он все шептал и шептал неразборчиво, целуя, сжимая зубы на шее мальчишки, ощущая, как загнанно тот дышал. Он мог слышать пульс, сквозь кожу под своими губами. Он спускался ниже с поцелуями-укусами, оставляя засосы на плечах и груди, не забывая тискать мальчишку за бедра… Движения его, из медленных и плавных, скоро стали быстрее. Роб приподнялся, упершись руками в постель и шепча:
— Ну же… давай, хороший мой… давай, шлюшка… подвигай бедрами, не лежи ты, как мертвый… Ну!
На это Билл не реагировал. Он зажмурился, пытаясь спрятаться от огненного, прожигающего его взгляда, не слушать этих слов, представлял, что он где-то еще, но не здесь. Он чувствовал каждый обжигающий толчок внутри. И просто лежал, вздрагивая и кусая то губы, то собственные пальцы и желал только одного: чтобы это поскорее закончилось.
В последний раз стиснув мальчика, Роберт даже не подумав отстраниться, наоборот вжался настолько тесно на сколько только мог. Содрогнулся и кончил с глухим стоном, снова укусив Билли за шею, отчего мальчик взвизгнул, вцепившись в Роберта, сильно сжав пальцы на его плечах.
Роб еще лениво пару минут скользил в мальчишке, прижавшись лбом к его лбу, тяжело дыша, пытаясь успокоиться. Переведя дух, он перекатился на бок, довольно потянувшись.
Но тут он повернулся и наконец обратил внимание на измученный вид Билла. На искусанные, запекшиеся губы, стеклянный блестящий взгляд. Как мальчик печален и бледен сейчас. Он словно механическая игрушка, безжизненно лежал, немного подогнув ноги.
Роберт протянул руку уже привычным жестом поднял лицо Билла за подбородок и, нахмурившись, принялся разглядывать. Черты лица стали угловатые и вымученные, очень острые скулы и тонкая шея. Неужели Билл опять ничего не ест пока Роберт на работе?
— Больше не больно, не так ли? — спросил Роберт, чтобы сбросить смутную тревогу и негодование.
— Вс-сё н-норм-мально, — соврал Билл, иметь дело со злым Робертом он не хотел. Лишь поморщился, натягивая пониже задранную рубашку. Сзади текло и хлюпало. Неприятное чувство.
— Я рад, похоже ты почти привык ко мне, — Роберт лежал подпер рукой голову, смотря на мальчика, накручивая прядку его волос, которые отросли и стали чуть ниже ушей, на палец.
Роб блаженно улыбался, чувствуя себя превосходно. Отлично потрахался, кончил, был всем доволен и счастлив.
И у них еще целый вечер впереди. Он встал с кровати, и сладко потянулся.
— Сейчас приведём себя в порядок и я принесу мороженое, а потом вместе посмотрим кино, согласен?
— Д-да, — насилу выговорил Билл.
Роберт ловко подхватил хрупкое тело на руки направляясь в душ, и сейчас обратил внимание, что Билли никогда не держится за него рукой, не обнимает так естественно за шею. Грея это обижало, хорошо, что он терпелив, мальчик привыкнет, надо просто подождать.
После они лежали, смотря вместе фильм. Роб не вникал в сюжет, какого-то подросткового блокбастера. Он смотрел сквозь экран, поглаживая Билли по голове, обдумывая каждый свой дальнейший шаг с ним в будущем, поведение Бауэрса, группку достающих детей.
У него родилось пару идей, касательно Билла, но озвучит он их потом, когда будет полностью в этом уверен. Тем более малыш уже дремал, лежа головой у него плече, поэтому Роберт теснее прижав его к себе, сам вскоре провалился в сон.
***
Билл проснулся посреди ночи, Роберт крепко обнимал его. Мальчик наверно целый час пролежал без сна рассматривая стены, стараясь думать о чем-нибудь приятном. Как внезапно услышал жужжание. Приподняв голову, он увидел на комоде телефон.
Билл перестал дышать. Он прислушался к Роберту. Тот спокойно спал, размеренно выдыхая себя в висок Билла. Нужно только аккуратно выбраться из кольца его рук и на цыпочках дойти до комода. Он позвонит отцу, скажет у кого он.
Кивнув самому себе Билл медленно стал выбираться по сантиметрику. Он не знал сколько времени на это у него ушло. По внутренним часам около двадцати минут. Каждый раз, когда Роберт чуть-чуть шевелился Билл замирал.
Сумев вытащить сначала ноги, он постепенно стек полностью с кровати.
Телефон манил. Биллу казалось, что вокруг будто специально все стихло, а как стучит его сердце можно было услыхать с улицы. Наконец он подошел к комоду и взял в руки телефон, как вдруг:
— Он на блокировке.
Билл аж подпрыгнул, и если бы он крепко не сжимал в руке гаджет, то точно бы выронил его. Он смотрел на экран требования пароля, понимая, что попал.
— У тебя три секунды чтобы вернуться в постель, две уже было.
Билл быстро вернул телефон на место и рванул к кровати. Он лег на самый краешек, уже моля всех богов, чтобы Роберт не бил его сильно.
Билл свернулся в комочек, встречаясь с Робертом глазами. В свете луны казалось, что глаза мужчины горят каким-то дьявольским огнем.