Финч выглядел ошарашенно.
– Слушай. Тут такое дело…
– Да, шеф. Хорошо, что позвонили. Надо срочно поговорить. Мне только что…
– Да-да, – закивал Финч болванчиком, – обязательно поговорим. Но потом. А сейчас ты быстренько соберешься и рванешь снова в Альянс. Как можно скорее.
– Зачем? – нахмурился Грант.
– Они хотят встретиться. Именно с тобой. И уже прислали ордер на твое имя.
Рядом с физиономией начальника возник черный прямоугольник с ярко-красной единицей посередине.
– Ты когда-нибудь видел ордер первой категории? – спросил Финч. – Вот и я тоже.
Грант машинально похлопал себя по нагрудному карману. Нестерпимо захотелось курить. Сигарет эдак пять.
– Тебя вызывает Верховная Консистория Альянса, – сказал Финч. – И вызывает срочно.
***
В этот раз все было по-другому.
Импозантная барышня в облегающем деловом костюме встретила его у парадного входа.
– Господин Грант, – сказала она голосом таким же глубоким, как ее декольте. – Сюда, пожалуйста.
Он послушно двинулся вглубь холла следом за ее покачивающейся задницей.
Его усадили в одну из тех коридорных капсул, что попадались ему в прошлый раз. Он утонул в мягком кресле, кабина плавно закрылась, и откуда-то полилась неназойливая музыка.
Капсула быстро набрала скорость. За стеклом мелькали бесконечные коридоры, залы и перекрытия, сновали люди и роботы, сияли энергетические установки и сверкали белизной лаборатории. Альянсу нельзя верить, вспомнил он. А кому тогда можно? Убийце диспетчера? Элеоноре Сикстен, которой плевать на все, кроме своего бизнеса? Или правительственным чинушам, которым плевать даже на бизнес?
Капсула юркнула в прозрачную трубу, свернула к стене и вдруг вылетела за пределы здания.
Солнце стояло в зените, исполинами росли вокруг небоскребы Альянса. Земля была далеко внизу, и люди на площадях казались даже не букашками, а микробами.
Капсула взмыла вверх по трубе, глотая этажи десятками за секунду. Наконец, сбавила скорость, влетела обратно в здание и остановилась.
Вокруг был погруженный в полутьму круглый купольный зал. Свет едва пробивался сквозь узкие стрельчатые окна. На возвышении кольцом шла длинная трибуна красного дерева. Восседающие за трибуной люди были плохо различимы в темноте, но Грант понял, кто перед ним.
Некоторое время двенадцать стариков из Верховной Консистории разглядывали его молча.
– Это вы инспектор МБР Максимус Грант? – скрипуче протянул, наконец, один из них. Эхо в зале разнесло его слова по всем закоулкам.
– Да, ваша честь, – ответил Грант, обращаясь будто к суду.
– Вы понимаете зачем вы здесь? – спросил другой, толстый и одышливый.
– Полагаю, из-за исчезновения яхты Ангуса Сикстена, которое я расследую.
– Нечего здесь расследовать, – сварливо прохрипел третий. – Тоже мне, исчезновение.
– До нас дошли сведения, – продолжил первый, – что вам в руки попала некая запись.
– Эту запись я передал начальству, – быстро сказал Грант.
– Мы в курсе. Ваше начальство передало ее своему начальству, а оно своему. Из-за чего сегодня ночью собирается пленум Президиума. Нам очень не нравится эта ситуация, молодой человек. Эта запись может заставить Президиум, скажем так, сделать ложные выводы.
– На мой взгляд, – осторожно начал Грант, – вывод там может быть только один. В непосредственной близости к Земле замечен инопланетный корабль. Который совершил акт агрессии по отношению к гражданину нашей планеты.
По трибуне пробежало негодующее бормотание.
– Вы делаете такой вывод на основании лишь одной записи? – терпеливо спросил первый. – Ведь это может быть что угодно. Подделка. Фальсификация. Чья-то глупая шутка. А может, напротив, это прототип корабля нового типа, разработанный нашими учеными. Вам такое в голову не приходило?
– Приходило, – согласился Грант. – Но пропал человек. А в таких случаях обычно в первую очередь рассматривают варианты с доказательствами. Запись – это доказательство. Докажите, что это ваш прототип. Или фальсификация.
– Ишь ты, – заперхал еще один старикан. – Всё-то ему докажи да покажи.
– Мы не можем ничего показать, – сказал первый. – Это будет раскрытие коммерческой тайны.
– Ты даже не представляешь, парень, какие это будут убытки, – сказал толстяк. – Триллионы! Ты таких денег никогда в жизни даже не понюхаешь.
– Мы конечно предъявим Президиуму доказательства, если другого выхода не будет, – снова первый, – Но ущерб будет непоправимым. Иными словами, ваше расследование входит в противоречие с нашими деловыми интересами. Вы понимаете, что означает для планеты деловые интересы Торгового Альянса?