– Так мне сейчас не до шуток, у меня ещё несколько вызовов сегодня, так что давайте к делу.
– К какому делу? – растерялся больной и почувствовал напряжение.
– Вы, что думаете, я в розыск подам информацию о том, что врач вас голубчиком называет? Вы хотите, чтобы я без погонов остался? – раздражался участковый и повышал тон голоса. – Немедленно говорите всё, что вам известно.
– Я… я не знаю, что сказать, – ответил он, удивлённо нахмурив брови.
– И что мне прикажешь с тобой делать?! – ничуть не смягчался Кузнецов.
– Товарищ полицейский, – вдруг зашёл в палату и вмешался Вячеслав Юрьевич. – Почему вы кричите на моего пациента?
– Так он говорить ничего не хочет, придуривается только. Я что клоун, по-вашему?
– Вас разве не предупредили, что у больного амнезия? Он ничего не помнит.
– Предупредили, но не бывает же такого, что совсем человек ничего не помнит.
– Бывает и это как раз этот случай. Если бы мы владели хоть какой-то информацией о нём, то думаю, не обратились бы к вам за помощью. Могли бы вы сделать фото и объявить его в розыск?
– Я что фотограф? – пробурчал практически шёпотом он. – Вставай давай, сделаю снимок.
– Я не могу встать, – печально ответил пациент.
– Я думаю, достаточно будет портрета, – продолжал вступаться доктор.
– Да что же это такое! Не работа, а безобразие какое-то! Нам преступников ловить надо, а не портреты делать! – возмутился участковый и достал телефон последней модели популярного бренда.
Сделав несколько снимков, он поспешил покинуть палату с недовольным видом. Полицейский не внушал никакой надежды на успешные поиски близких или хотя бы знакомых людей пациенту, но Вячеслав Юрьевич всё же надеялся на лучшее.
Человек, прикованный к больничной койке ни на что не надеялся, а только старался забыть поскорее встречу с грубияном-полицейским. Он понятия не имел, кто это был такой, но неприятный осадок после общения с ним ещё долго не проходил. Из-за этого доступ к любой информации в голове, которую и без того было трудно добывать был закрыт. Только после ужина ближе к отбою больному удалось расслабиться, отвлекаясь на любование звёздным небом, в этот раз звёзд было больше чем обычно и ему хотелось рассмотреть каждый из этих крошечных огонёчков.
Глава 5
День сменяла ночь и тянулся весь этот процесс для человека, прикованного к кровати довольно медленно. Наш герой хоть и любил наблюдать за тем, что происходило за окном, но со временем и это неизбежно надоедало. Он уже перестал радоваться его освоенным навыкам и знаниям и воспринимал такие простые явления, как должное для осознания количества проведённых дней в уже осточертевшей палате. В один из вечеров ему на ум пришли цифры, и пациент начал считать каждый день, прибавляя его к числу всех дней. Для него эта простая математика казалась первое время чем-то невероятным и даже вдохновляющим. Он поверил, что его разум способен на всё, только нужно было время, чтобы приходила нужная информация.
Медсестра посещала седьмую палату несколько раз на дню и неохотно шла на контакт. Больной быстро понял, что вопросы ей не очень-то нравились, так как она на них практически не отвечала. Зато, когда он сообщал ей о каком-то новом знании, разумеется, на своём детском уровне, то она становилась сговорчивее и даже делилась «секретами». Например, когда Валентина Сергеевна услышала от пациента, что он находится в палате четырнадцать дней, то рассказала ему, что он был без сознания ещё почти три дня, поэтому получается, что семнадцать. Затем вдруг ей захотелось поделиться тем, что одна неделя это семь дней, у каждого из которых есть название, а месяц это четыре недели, также она рассказала, что год составляют двенадцать месяцев или триста шестьдесят пять дней. Для человека, с полной потерей памяти такие познания были настоящим открытием.
– Доброе утро! – радостно провозгласил доктор. – Как у вас дела, голубчик?
– Дела хорошие! – ответил с такой же интонацией больной.
– Дела ваши не просто хорошие, а прекрасные, – продолжал доктор заинтриговано делиться радостью.
– Тогда дела прекрасные! – повторил он.
Когда Вячеслав Юрьевич заходил в палату, настроение у пациентов всегда повышалось. Была у него помимо золотых рук хирурга ещё и какая-то особенная добрая энергетика. Никто, разумеется, не задумывался, отчего им становится радостнее, но все очень любили этого врача. Больной обрадовался встрече с ним и отследил, как появилось стойкое ощущение того, что произошло что-то хорошее, и доктор хотел этим поделиться. На подсознательном уровне пациент уже включил режим ожидания приятной новости и сидел на койке с искренним блеском в глазах, широко улыбаясь.