Пожалуй, самым большим желанием было выйти за дверь палаты. Миша был заворожён новым длинным и узким пространством, именуемым коридором. Он был немного расстроен, что цвет и состояние стен было таким, как и палата, зато у него сложилось впечатление, что эта длинная комната была проводником в какой-то совершенно другой мир. И он не ошибся.
Москва. Описать этот город несколькими предложениями даже искусным мастерам слова во все времена было не под силу. Что говорить о том, кто лишился большей части своего словарного запаса. Да и от современного вида этого великого города и у классиков тоже наверняка бы пропал дар речи на какое-то время.
Дорога заняла примерно два часа с учётом пробок, благодаря которым у Михаила была возможность более детально рассмотреть каждую часть невероятной красоты зданий и ухоженной природы парков. Перфекционизм и искусственность дорог, разметок, светофоров и подстриженных деревьев поражал его больше всего. Ему казалось, что за окном машины большая непрекращающаяся картина, но никак не реальность, которую он привык видеть за окном палаты. Оттуда было видно только одно дерево, которое в последнее время стало менять цвет с зелёного на жёлтый. Помимо него было много неба, чаще серого цвета. И ещё была земля, которую иногда размывал дождь, отчего в окно смотреть совсем не хотелось.
В центре города же оказалось очень много деревьев и жёлтых и зелёных и даже красных. Было много разных зданий и машин. Толпы людей куда-то очень быстро шли как будто вместе. «Вот о чём говорила Валентина Сергеевна, мне нужно не просто научиться ходить, а бегать, чтобы быть как все эти люди» – подумал Миша.
Неба было намного меньше, чем из больничного окна. Как он не старался изогнуться в машине, чтобы посмотреть наверх, видно было его совсем немного из-за высоченных домов.
Друг Михаила всю дорогу не умолкал и рассказывал в основном об их совместной работе. Хотя и в начале пути всё же сообщил больному амнезией о том, что родом тот был из Рязани, но там у него уже никого не осталось – мать ещё в его детстве сильно болела и умерла, отец почти сразу женился и сыном не особо интересовался, а бабушки, воспитывающей внука, несколько лет назад не стало. Мишу эта информация не особо расстроила, он уже даже привык к тому, что у него никого нет. Друг не стал удивляться такой реакции и просто сменил тему. Имя его было Тимур и познакомились они около четырёх лет назад, когда оба пришли на работу в новую компанию. Работа оказалась непростой, но довольно прибыльной. Этой информации об их деятельности было пока достаточно для Миши, но друг вдавался в какие-то непонятные ему подробности офисных проблем последних недель. Так как бывший пациент понятия не имел о чём идёт речь, ему приходилось пропускать всё мимо ушей, сосредотачивая всё внимание на собственных мыслях и новых впечатлениях.
Опираясь практически всем грузом тела на Тимура, человек с амнезией вышел из машины и увидел свой дом. Он был такой же высокий, как и все, что он видел по пути и производил впечатления жуткого величия. Михаил был крайне удивлён, так как не ожидал, что мог жить в таком огромном доме, но его друг объяснил ему, что живёт он, как и все, лишь в маленькой его части – квартире.
Его жильё существенно отличалось от палаты. Оно было чем-то похоже на город, но выглядело ещё более искусственнее и ровнее что ли. Все материалы были гладкие и глянцевые, даже потолок и тот сиял. Было много света, и преобладали классические цвета чёрный, белый и серый. Исключением был яркий фиолетовый диван и два зелёных цветка, без которых обстановка была бы совсем мёртвой, как будто в этом помещении проживал робот.
Комнат было три: в одной был тот самый диван с цветами, в другой большая кровать и телевизор, а в третьей стоял столик, стулья и по периметру располагался кухонный гарнитур и холодильник. Друг объяснял назначение этих предметов, но Мише было всё сложнее запоминать столько новой информации. Он даже не представлял, что в мире столько всего придумали, практически для исполнения каждого желания был отдельный предмет. Например, если хотелось что-то охладить – холодильник или, наоборот, подогреть – плита. Это был удивительный мир, который поражал его ровно настолько же, насколько пугал.
Конечно, между квартирой и палатой, в которой Михаил провёл почти месяц, отличия были колоссальные. Она была более хорошей и это всё, что ему удалось умозаключить. Слова: комфортная, стильная, уютная не приходили ему на ум, так как затерялись глубоко в его подсознании.