Она: Ничего. Я постараюсь!..
Он: Это событие надо отметить. У меня еще остались какие-то гроши. Я пойду и принесу.
Он уходит. Она остается и продолжает убирать.
Он возвращается довольно скоро. Из кулька у него в руках виднеется две французские булки.
Он: Можешь себе представить, что я достал? Киндзмараули — грузинское вино! Так давно я его не видел.
Она отламывает кусок хлеба и начинает жадно кушать.
Он: Потерпи немного. Сейчас организуем праздник. Здесь сыр, парочка луковиц, немного сала. И кетчуп. Порежь сыр, сало и лук. Я разведу огонь.
Она выполняет, но делает это, продолжая кушать. Он топит плиту.
Он: Ну, не ешь, потерпи. Чтобы было торжественно…
Она: Не могу, ужасно хочется…
Он старается сделать свою половину работы быстрее, чтоб отнять у нее продукты. Закончив возиться с плитой, он ломает хлеб, режет сломанные стороны в длину, кладет на половинки лук, сыр и кетчуп и ставит приготовленное в духовку.
Она: У тебя здорово получается. В нашей семье ты будешь готовить!..
Он откупоривает бутылку и наливает вино.
Он: Когда горит плита здесь совсем уютно…
Горячие бутерброды готовы и они начинают кушать, запивая вином.
Он: Какое чудное вино, не правда ли?
Она кивает. Видно, что Она быстро опьянела.
Он: Когда-то в школьные года мы с другом отмечали самый печальный день года, 31 августа — последний день перед началом школы. Мы целый день сидели в летнем кафе и пили сухое вино. Тогда оно было легко доступно. Родители тебе не рассказывали об этом времени? Мне когда-то казалось что это время так или иначе коснулось каждого. Теперь я каждым днем все больше убеждаюсь что гораздо больше самодовольных граждан…
Она: Не трогай моих родителей.
Он: Это замечательно, это по-библейски, что ты ценишь своих родителей. Я их не трогаю. Мне кажется, это они меня заочно терпеть не могут…
Она: Да, они тебя не выносят. Мне трудно. Мне надо выслушивать, что они говорят о тебе, мне надо скрывать, что я встречаюсь с тобой, и так как я не люблю лгать, мне это делать крайне отвратительно.
Он: Ну, я же ничего про них не говорю.
Она: Этого еще не хватало!
Он: Но, почему же? Обе стороны имеют равные права в голосовании.
Она: Нет! Если ты был бы моим мужем, тогда у тебя может быть и было бы право голоса.
Он: Ах, может быть?
Она: Тогда было бы.
Он: Ты хочешь жениться на мне?
Она: А, ты хочешь только поиграться?
Он: Нет. Я не против этого и это очень много с моей стороны. Я уже обжегся в этих делах, и если я не против, это большой комплимент.
Она: Мне наплевать на это.
Он: На что?
Она: На твои комплименты. Меня не интересует твое прошлое.
Он: Интересует или нет, но от него зависит многое. Твоя биография тоже определяет твое поведение.
Она: Так и мои родители говорят — поиграется и бросит. И я потеряю свои лучшие годы.
Он: Разве ты товар со сроком реализации? Мы же сначала должны убедиться, можем ли мы жить вместе. Ты много чего не умеешь. И жизнь тяжелая штука. От нее можно устать, так устать, что теряешь цвета.
Она: Тогда ты должен заботится чтобы она не была такой трудной. Чтобы была нормальная квартира, чтобы хватало денег.
Он: В этом государстве с зарплатой преподавателя это не получается.
Она: Тогда ты должен что-то придумать.
Он: Ограбить банк?
Она: Хотя бы!
Он: Первое нездоровое поколение от американской поп-культуры. Или уже второе…
Она: Ты!.. Ваше поколение еще более нездоровое!
Она уходит, захлопывая дверь.
Затемнение.
Она за стеклянной стеной ходит по «дорожке», провожаемая восхищенными жестами и выкриками. После каждого второго шага Она останавливается, делая движение и жест фотомодели и занимает позу. В эти мгновения щелкают вспышки невидимых фотоаппаратов. Звучит современная, ритмичная и немного агрессивная музыка.