Она: Ты принес свои фотографии?
Он: А ты?
Она: Принесла. И диски Гребенщикова и Агузаровой тоже.
Он: Начнем с твоих.
Она: Давай.
Они садятся на тахту в плотную и начинают листать альбом.
Она: Здесь я в школе. Я была такой длинной, плоской девчонкой с белыми ресницами.
Он: Ну, не совсем же с белыми.
Она: Ну, тогда очень светлыми. Я все время очень переживала за свою внешность. Только где-то в конце школы я начала сознавать себя.
Он: Ты — красива.
Она: Нет. Когда я хорошенько сделаю себе лицо, я произвожу такое впечатление. Просто мой тип нынче в моде. Мне своеобразно повезло.
Он: Не знаю. Когда ты в первый раз разделась на хуторе, я подумал эта — самая красивая женщина, которую я знал.
Она: Ты в свою очередь казался мне слишком худым. Я представляла тебя более массивным.
Он: Тебе нравится массивные?
Она: Не знаю, но ты был слишком худой.
Он: Да, я в этот период действительно был худой. И — довольный собой. Мне нравится быть легким. А кто делал эти?
Она: Брат. Это мой предвыпускной период. Мы после уроков ходили по улицам и рисовались, часами сидели в кафе, чтобы увидеть знаменитостей.
Он: И эти?
Она: Они тебе нравятся?
Он: Менее, но они выглядят профессиональными.
Она: Да, их делал профессионал. Он выпивоха, но в общем неплохой старик.
Он: Ты с ним спала?
Она: Пару раз.
Он: Почему?
Она: Не знаю. Он хотел сфотографировать меня без ничего, дал мне выпить для храбрости… Он и сейчас мне иногда звонит, когда плохо себя чувствует.
Он: А ты?
Она: В последнее время (значительно всматривается в него) я избегаю разговоров с ним…
Он: Значит он звонил и в наше время?
Она: Однажды звонил. Показывай свои.
Он: Из дошкольного возраста у меня уйма фотографий и они довольно выразительные.
Она: О, какой мечтательный мальчик! И с белым воротничком. Какие это годы?
Он: Пятидесятые.
Она: Какие у них модные прически. И все же я не могу представить тебя маленьким…
Он: Школьных фотографий у меня мало. Во всяком случае толковых. Я себе не нравлюсь на фото. Здесь у меня кучка фотографий твоего возраста. Мне надо было фотографироваться для публикации, и я попросил знакомого.
Она: О! (Жадно разглядывает фотографии). Как классно! То время! Я наверняка где-то тебя уже раньше видела. Где-то в свои школьные годы.
Он: Все может быть. По одной земле ходим.
Она: Слушай, подари мне это фото. Здесь ты в моем возрасте. Такой красивый!
Он: (смущен). Бери…
Она: Я бы могла влюбится в одну эту фотографию. Тогда мне было…
Он: Восемь лет.
Пауза.
Она: А сколько тебе было когда ты это … делал в первый раз?
Он: Семнадцать.
Она: Мне был годик а ты уже делал это!.. Развратник! (Целует его). Я могла быть твоей дочерью.
Он: Да, если бы я в подростковом возрасте подкрался бы к твоей матери.
Она: О, гад! Но у тебя типичное лицо своего времени.
Он: Нет, это не так.
Она: Нет! Да! Это так! Такое сконцентрированное и одновременно мечтательное.
Он: Нет, я думаю, что нет. Я исследовал лица своего времени. И у меня двойственное отношение к этому времени. Мое отношение и раньше было двойственное, но теперь оно еще более усилилось. Я испытываю любовь к общим чувствам того времени, к духовным чувствам того времени, но одновременно неприязнь против этой грязной одежды, немытым волосам, вялости, которая прикрыта гуманными идеями и паразитизмом попрошаек.
Она: О! Как ты загорелся! Ты выдержал целую речь! Ты стал похож на того, на фотографии… Слушай! (Шепчет). Я не думала, что это будет так. Я хотела попробовать. Наверно, все таки я в тебя бешено влюбилась.
Затемнение.
В темноте звучат женские крики…
После продолжительной паузы тишины, так же в темноте звуки капающей воды.