— Ах, комиссар, вам бы романы писать, — усмехнулась я.
— Значит, у вас предположения вполне разумные? Так поделитесь с полицейским комиссаром, поскольку у него явный застой в мозгах.
— Ну, это пока нельзя назвать мыслями, во всяком случае, они еще не оформились ни во что конкретное. Если хотите, меня в ту сторону толкает интуиция.
— Мне нравится, что ваша интуиция наконец тоже включилась в расследование этого ненормального дела, — улыбнулся комиссар.
— Понимаете, ревность и усталость от длительных отношений не очень ложатся на мое представление об Этти. Она не из тех женщин, которые цепляются за мужчин, да и на кокетку не очень похожа. Она нравится мужчинам спокойным и основательным.
— Почему вы так решили?
— Считайте это подсказкой именно моей интуиции, — ответила я, но подумала в тот момент о Кононе и Руже.
— Что ж, Милену, скорее всего, можно сейчас найти в больнице. Я утром звонил туда. Госпожа Саротти все в том же состоянии, без сознания, но нет и симптомов ухудшения — так мне сказала говорившая со мной дама. Поезжайте в больницу, а я позвоню дежурному врачу и попрошу, чтобы вам помогли с ней встретиться и поговорить в спокойной обстановке.
— Спасибо, комиссар, это было бы просто замечательно.
— Я вызову вам такси. Не возьмусь сопровождать вас, поскольку понимаю, что девушке легче будет с вами говорить.
— Спасибо, я тоже так думаю.
Таинственный поклонник
Милена действительно оказалась в больнице. Благодаря звонку Эрика Катлера мне дали возможность с ней поговорить в достаточно комфортной обстановке, а именно в кабинете для ночных дежурств. Поэтому, кроме большого письменного стола с компьютером и настенным шкафчиком, здесь был мягкий диван и пара кресел, между которыми стоял низкий овальный столик. В углу у двери, рядом с умывальником, помещался небольшой шкаф, где я увидела кофеварку и набор необходимой посуды, а рядом со шкафом белел холодильник.
Нас оставили вдвоем, мы разместились на диване. Чувствовалось, что девушке очень тяжело. Она, как мне показалось, похудела, но это ей шло. Если бы не заплаканные глаза и покрасневший нос, я бы даже сказала, что она похорошела. Впрочем, я вряд ли сейчас могла бы судить об этом объективно. Милена вызывала прежде всего сочувствие.
— Как мама? — спросила я, и голос мой невольно дрогнул.
— Так же, — почти шепотом ответила мне Милена.
— Вы извините меня, но нужно ведь искать этого мерзавца.
— Я понимаю, конечно. Вы хотели меня о чем-то спросить?
— Да, только не обижайтесь, если мои вопросы покажутся вам слишком…
— Не волнуйтесь, я ведь знаю, что вы не из праздного любопытства спрашиваете.
— Ваша мама овдовела пять лет назад, так?
— Да.
— Она женщина привлекательная, наверняка за ней ухаживали мужчины.
— Наверное, только она не стремилась к повторному браку. Я не к тому говорю, что мне это было бы неприятно, но мама и вправду не хотела…
— На то имелись причины?
— Ей нелегко жилось с папой, у него был тяжелый характер.
— Он ревновал ее?
— Ревновал, конечно. Но не постоянно — лишь время от времени. Он любил маму и… даже не знаю, как вам объяснить.
— Не важно, я не об этом хотела спросить. Не казалось ли вам в последнее время, что за мамой кто-то ухаживал? Что у нее с кем-то существовали или хотя бы намечались какие-то отношения, ну хотя бы дружеские?
— Ничего определенного не могу сказать. Но недавно ей кто-то прислал цветы, еще было несколько телефонных звонков, но только… — Она задумалась.
— Что — только?
— Или все только начиналось, или этот человек ей не очень нравился.
— Почему вы так решили?
— Она несколько раз отказывалась с ним встретиться, насколько я поняла из ее реплик…
— А вчера вы знали, что она пойдет на встречу с кем-то?
— Нет, я была здесь, в Сент-Ривере, мама тоже. Мы встречались с отцом Артура. А потом я думала, что мама поехала домой… Постойте, вспомнила! Ей кто-то звонил. Когда она отвечала, то старалась говорить потише. Я только услышала, что она раза три повторила: «Ну, хорошо». Мне почему-то кажется, что мама не доверяла этому человеку. Странно как-то…
— Что именно?
— Видите ли, мне непонятно, почему она не хотела, чтобы я знала о нем, почему ни разу не пригласила его к нам в дом? И если она встречалась с ним, то почему не делала это открыто?
— Может, он женат?
— Нет! — горячо возразила Милена. — На это мама бы никогда не пошла.
— Почему вы так в этом уверены? — спросила я, но сама внутренне была с ней согласна.