– Угу.
– Когда ты вышел? – повторил вопрос Мейер.
– С полгода назад.
– Кажется, тебе понравилось сидеть на казенных харчах, – заметил Мейер. – Так и рвешься обратно.
– Ну, ладно, давайте забудем всю эту историю, – сказал Галлахер. – На кой вам надо портить мне жизнь?
– Почему ты, Галлахер, всем портишь жизнь?
– Кто, я? Я не хочу никому портить жизнь. Просто обстоятельства так складываются.
– Ну ладно, наслушались, – прервал беседу Мейер. – В психологию ударился! Это уж слишком! Хватит! Вперед, голубок, пошли на прием к лейтенанту. Ножками, ножками. Живо.
Зазвонил один из телефонов, и Хейз снял трубку.
– Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейз слушает.
– Коттон, это Сэм Гроссман.
– Привет, Сэм, что там у тебя?
– Немного. Отпечатки совпадают с теми, что на бинокле, но... В общем, Коттон, тщательно обследовать комнату мы не сумеем – нет времени. Уж до восьми часов мы точно ничего не сможем сделать.
– Почему? А который час? – встрепенулся Хейз.
– За шесть перевалило, – ответил Гроссман, и, взглянув на настенные часы, обнаружил, что уже пять минут седьмого. Куда же девался целый час?
– Да-а. Ну, тогда... – начал было Хейз, но не нашел, что сказать дальше.
– Есть тут разве одна штука, может, она вам поможет. Хотя ты ее, наверное, видел.
– Какая штука?
– Мы нашли ее на кухне. На подоконнике, около раковины. На ней отпечатки подозреваемого, так что он мог ею пользоваться. Во всяком случае, в руках он ее держал, это факт.
– Кого ее, Сэм?
– Карточку. Обычную визитку.
– Куда я должен нанести визит? – спросил Хейз, берясь за карандаш.
– В столовую «Эди – Джордж Дайнер». Первые два слова через черточку. В «Эди» три буквы.
– Адрес?
– Тринадцатая Северная, триста тридцать шесть.
– Еще что-нибудь на карточке есть?
– В правом верхнем углу написано: «Качество пищи гарантируется». Больше ничего.
– Спасибо, Сэм. Сейчас лечу туда.
– Давай. Может, ваш корреспондент там обедает, кто знает? А может, он даже один из владельцев.
– Либо Эди, либо Джордж, да?
– Все возможно, – сказал Гроссман. – Думаешь, этот шутник в квартире вообще не жил?
– Думаю, что нет. А ты?
– Кое-какие признаки жизни все-таки есть, но все свежие. Долго он там не жил, это ясно. Надо полагать, он это жилище использовал как pied a terre[11], прошу прощения за японский.
– Я тоже так считаю, – торопливо ответил Хейз. – Я бы с удовольствием с тобой потрепался, Сэм, но совсем нет времени. Надо смотаться в эту столовку.
Глава 13
«Эди – Джордж Дайнер» располагалась на пятачке возле Тринадцатой улицы, но поскольку вход в столовую был скорее с боковой улочки, чем с большого проспекта, в адресе значилась Тринадцатая Северная, 336.
Столовая была похожа на любую другую столовую в городе или даже в мире. Примостившись у стыка двух улиц, она поблескивала на застрявшем в небе солнце и приветствовала прохожих большой вывеской: «Эди – Джордж Дайнер».
Когда Хейз взбежал по ступеням и открыл входную дверь, часы показывали 18.15. Столовая была набита битком.
В зале усердно надрывался музыкальный автомат, потолок и стены многократно отражали настойчивый гул разговора. Между кабинами и стойкой взад-вперед сновали официантки. За стойкой – двое мужчин, а дальше просматривалась кухня, и Хейз видел, что там работали еще трое мужчин. Ясно было, что «Эди – Джордж Дайнер» – заведение процветающее, и Хейзу вдруг захотелось узнать, который из мужчин здесь Эди, а который – Джордж.
Он решил было сесть у стойки, но все табуретки оказались заняты. Тогда он подошел к углу стойки и приткнулся у кассы. Официантки не замечали его и сновали мимо, выполняя заказы. Двое мужчин за стойкой метались от одного клиента к другому.
– Эй! – окликнул Хейз.
Один из мужчин остановился.
– Вам придется немного подождать, сэр, – сказал он. – Если вы станете вон там, около сигаретного автомата у входа, к вам подойдут, и вы...
– Эди здесь? – спросил Хейз.
– У него сегодня выходной. Так вы его приятель?
– А Джордж?
Лицо человека приняло озадаченное выражение. У него были седеющие волосы, голубые глаза, на вид ему было пятьдесят с небольшим. Фигура крепкая, приземистая, а под короткими рукавами рубашки перекатывались тугие мускулы.
– Я Джордж, – ответил он. – Кто вы?
– Детектив Хейз. Восемьдесят седьмой участок. Можем мы где-нибудь здесь поговорить, мистер... – он оставил предложение незаконченным.
– Ладдона, – подсказал Джордж. – Джордж Ладдона. А в чем дело?
– Просто несколько вопросов, вот и все.
– О чем?
– Может, найдем более удобное место для разговора?
– Время вы выбрали – хуже некуда. У меня сейчас самый пик – ужин, видите, сколько народу. Зашли бы попозже.
– Дело очень срочное, – сказал Хейз.
– Ну что ж, можно, наверное, поговорить на кухне. Хейз прислушался к доносившимся из кухни суматошным звукам: громкие крики официанток, стук горшков и кастрюль, перезвон тарелок на мойке.
– А поспокойнее места не найдется?
– Единственное другое место – это мужской туалет. Если вас это устраивает, можем пойти туда.
– Прекрасно, – согласился Хейз.
Джордж выбрался из-за стойки, и они прошли в противоположный конец столовой. На двери, которую они открыли, красовалось изображение мужчины в цилиндре. На двери женской комнаты – женщины с зонтиком. Они вошли внутрь, и Хейз запер дверь.
– Как зовут вашего компаньона? – спросил он.
– Эди Корт. А в чем дело?
– Это его полное имя?
– Конечно.
– Эди, я имею в виду.
– Конечно. Эди. Э-д-и. А в чем дело?
Хейз вытащил из кармана рисунок, сделанный в участке. Он развернул его и показал Джорджу.
– Это ваш компаньон?
Джордж взглянул на рисунок.
– Нет, – сказал он.
– Уверены?
– Что же, я своего компаньона не знаю?
– А в вашей столовой этого человека никогда не видели?
– Кто его знает? – Джордж пожал плечами. – Знаете, сколько народа сюда ходит? Выгляните наружу. И такое творится каждый вечер. Разве тут кого-нибудь запомнишь?
– Посмотрите хорошенько, – попросил Хейз. – Может, это ваш постоянный клиент.
Джордж еще раз посмотрел на рисунок.
– Вообще-то в глазах есть что-то знакомое, – сказал он. Он посмотрел на рисунок более внимательно. – Странно, я как будто... – он пожал плечами. – Нет. Нет. Не могу узнать. Извините.
Хейз, не скрывая разочарования, сложил рисунок и убрал его в карман. Итак, визитка оказалась еще одним ложным следом. Рисунок изображал, разумеется, не Джорджа и, как только что сказал сам Джордж, не его компаньона. Куда идти теперь? Что спрашивать? Который уже час? Скоро ли из люгера вылетит пуля и вонзится в тело ничего не подозревающей женщины? Охраняют ли сейчас проститутку по прозвищу Леди? А Джей Эстор – она под защитой полиции? Ушел ли уже Филип Баннистер на встречу со своей матерью перед началом балета? Где сейчас Джон Смит? Кто такой Джон Смит? О чем теперь спрашивать?
Он вытащил из бумажника визитку.
– Узнаете это, Джордж? – спросил он.
Джордж взял карточку.
– Конечно, это наша визитка.
– Они у вас есть?
– Конечно.
– А у Эди?
– Конечно. Мы их еще кладем на стойку. Там для них есть маленькая коробочка. Люди их разбирают. Реклама. Действует что надо, можете поверить. Сами видите, сколько у нас народу. – Он вдруг вспомнил о своих клиентах. – Послушайте, долго вы меня еще собираетесь держать? У меня дел невпроворот.
– Расскажите, по какой системе вы ведете дела, – попросил Хейз, потому что ему не хотелось уходить вот так сразу, не хотелось вот так просто выпускать из рук след, приведший его в эту столовую, – визитную карточку, найденную в комнате человека, который назвался Джоном Смитом, человека, который не был Джорджем Ладдоной и не был Эди Кортом, но откуда тогда у него оказалась их визитка? Приходил сюда ужинать? Ведь сказал же Джордж, что в глазах есть что-то знакомое? Может, он все-таки здесь ужинал? Черт бы его побрал, где он? Кто он? Теряю хватку, подумал Хейз.