Выбрать главу

– Где вам будет удобно работать? – спросил Хейз.

– Все равно где, лишь бы побольше света, – ответил Анджело. – Скажем, за тем столом у окна.

– Прекрасно, – кивнул Хейз. Он повернулся к мальчику. – Фрэнки, иди сюда, будем работать.

Они подошли к столу. Анджело раскрыл чемоданчик.

– Это пойдет в газеты?

– Нет.

– На телевидение?

– Нет. У нас нет для этого времени. Мы просто размножим рисунок для тех, кто занят поисками этого парня.

– Ладно, – сказал Анджело. Он достал из чемоданчика блокнот и карандаш. Потом вытащил пачку прямоугольных карточек. Сев за стол, он проверил, хорошо ли падает свет, и кивнул головой.

– С чего начнем? – спросил Хейз.

– Возьмите эту карточку и выберите на ней форму лица, – сказал Анджело. – Квадратная, круглая, треугольная – там есть всякие. Посмотрите как следует.

Хейз и Фрэнки принялись изучать карточку.

– Пожалуй, что-то в этом роде, как ты думаешь? – спросил Хейз мальчишку.

– Ага, похоже, – согласился Фрэнки.

– Значит, овальная? – спросил Анджело. – Хорошо, начнем с овальной.

Он быстро набросал в блокноте яйцевидный контур.

– А что с носом? Есть здесь что-нибудь похожее на его нос? – Художник вытащил из пачки другую карточку, изобилующую самыми разнообразными носами. Хейз и Фрэнки принялись изучать.

– На его нос ни один не похож, – сказал Фрэнки.

– Ну, хотя бы примерно.

– Разве вот этот. Но все равно, не очень.

– Основное здесь – простота, – сказал Анджело Хейзу. – Мы же с вами не собираемся делать портрет для Лувра. Тени, оттенки – это нам только помешает. Нам нужно сходство, которое люди смогут обнаружить, не более. Я стараюсь только обозначить контуры, фотографическая точность тут ни к чему, главное – воспроизвести сам облик. Поэтому вы попробуйте вспомнить наиболее приметные черты этого человека, а я попробую перенести их на бумагу – вот и все. Мы все время будем вносить поправки. Это только начало – мы будем рисовать и рисовать, пока не получится что-то, похожее на него. Итак, что с носами? Какой подходит больше всего?

– Этот, наверное, – показал мальчишка. Хейз согласился.

– Хорошо. – Анджело начал рисовать. Потом вытащил еще одну карточку. – Глаза?

– Глаза у него голубые, это я хорошо запомнил, – сказал Хейз. – И вроде бы немножко скошены внутрь.

– Ага, – подтвердил мальчишка.

Анджело, кивая головой, рисовал. Наконец он закончил.

– Это на него ни капельки не похоже, – сказал Фрэнки, когда Анджело показал рисунок.

– Ничего, – спокойно произнес Анджело. – Скажи, что здесь не так.

– Просто этот человек совсем не такой, вот и все.

– Ну хорошо, а что все-таки неправильно?

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка.

– Начать с того, что он тут слишком молод, – вмешался Хейз. – Наш парень постарше. Что-нибудь под сорок, а то и больше.

– Хорошо. Давайте начнем с верхней части рисунка и постепенно пойдем вниз. Что тут неправильно?

– У него тут слишком много волос, – подсказал Фрэнки.

– Верно, – согласился Хейз. – А может быть, слишком большая голова.

Анджело принялся стирать.

– Так лучше?

– Да, но он немного лысоватый, – сказал мальчишка. – Вот здесь, на лбу.

Анджело потер резинкой, и со лба в черную шапку волос врезались два острых крыла.

– Ещё что?

– Брови у него были погуще, – сказал Хейз.

– Что еще?

– А может, расстояние между носом и ртом длиннее. Одно из двух, – размышлял Хейз. – Во всяком случае, пока получается не то.

– Отлично, отлично, – бормотал Анджело. – Едем дальше.

– Глаза у него более сонные.

– Больше скошены?

– Нет. Веки тяжелее.

Они смотрели, как работает Анджело. Положив на грязный от многократного стирания рисунок кальку, он быстро-быстро двигал карандашом, время от времени покачивая головой и перегоняя язык из одного угла рта в другой. Наконец, он взглянул на них.

– Так лучше? – спросил он, показывая им второй рисунок.

– Все равно, ни капли не похоже, – сказал Фрэнки.

– Что неправильного? – спросил Анджело.

– Он все равно слишком молод, – произнес Хейз.

– И похож на дьявола. В волосах вот здесь уж слишком острые углы, – добавил Фрэнки.

– Ты хочешь сказать, залысины?

– Ага. Как будто у него рога. А на самом деле этого нет.

– Продолжай.

– Нос сейчас, пожалуй, подходящей длины, – заметил Хейз, – но форма все-таки не та. У него больше... как называется эта штука в середине, между ноздрями?

– Кончик носа, что ли? Длиннее?

– Да.

– А глаза как? – спросил Анджело. – Лучше?

– Глаза вроде в порядке, – сказал Фрэнки. – Глаза трогать не надо. Правда же, не надо?

– Правда, – согласился Хейз. – А вот рот не годится.

– Что неправильно?

– Очень маленький. Рот у него широкий.

– И тонкий, – добавил мальчишка. – Губы тонкие.

– А раздвоенный подбородок в порядке? – спросил Анджело.

– Ага, подбородок что надо. А вот волосы... – Анджело начал скруглять карандашом линию волос. – Так лучше, ага, так лучше.

– На лбу выступ, да? – спросил Анджело. – Вот так?

– Не такой заметный, – поправил Хейз, – у него короткие волосы с залысинами у висков, но выступ не такой заметный. А-а, вот сейчас лучше, сейчас лучше.

– А рот длиннее и тоньше, да? – спросил Анджело, и карандаш его снова бешено заметался. Взяв новую кальку, он начал переносить на нее плод совместных усилий. Его вспотевший кулак то и дело прилипал к тонкой кальке.

Все стали рассматривать третий вариант. Потом был четвертый набросок, пятый, десятый, двенадцатый, а Анджело все продолжал работать за освещенным солнцем столом. Хейз и мальчик беспрестанно его поправляли, в зависимости от того, какую форму принимало на бумаге их словесное описание. Анджело обладал хорошей техникой и без труда переводил каждую их устную поправку на язык карандашного рисунка. Расплывчатость указаний, казалось, его совершенно не смущала. Он терпеливо слушал. И терпеливо исправлял.

– Сейчас стало совсем плохо, – сказал мальчишка. – Ни капли на него не похоже. Сначала было даже лучше.

– Нужно изменить нос. У него была горбинка, – вспомнил Хейз. – Прямо посередине. Будто после перелома.

– Увеличить расстояние между носом и ртом.

– Брови покосматее. И потяжелее.

– Круги под глазами.

– Складки около носа.

– Старше. Сделайте его старше.

– Рот нужно чуть-чуть изогнуть.

– Нет, ровнее.

– Вот так лучше, лучше.

Анджело работал. Лоб его стал совсем мокрый. Они попробовали было включить вентилятор, но бумажки Анджело тут же полетели на пол. Полицейские со всего участка заглядывали в комнату и осторожно подходили посмотреть, как работает Анджело. Они стояли сзади и смотрели ему через плечо.

– Очень здорово, – сказал один из них, хотя в глаза не видел подозреваемого.

Весь пол был забросан смятой калькой. И все же Хейз и Фрэнки выискивали новые подробности, а Анджело добросовестно старался воспроизвести эти подробности на бумаге. И вдруг, когда счет сделанным рисункам был уже потерян, Хейз воскликнул:

– Стоп! Вот он!

– Точно! – воскликнул мальчишка. – Это он!

– Ничего не меняйте, – велел Хейз. – Вы попали в самую точку. Это он.

Мальчишка расплылся в широчайшей от уха до уха улыбке и пожал Хейзу руку.

Анджело с облегчением вздохнул и начал укладывать свой чемоданчик.