ГЛАВА XI
Мальчику было холодно'.
Кети дала ему свое пальто, но он все еще страдал от холода, который царил на старой ферме, со всех сторон продуваемой сквозняками. Он сказал, что хотел бы выпить какао, чего-нибудь горячего, но в доме было только кофе и сухое молоко. Когда солнце окрасило зимнее небо, мальчик сидел на краю кровати и дрожал, не решаясь даже всхлипывать.
Две городские карты, на которых были обозначены все улицы, лежали на полу возле странного сооружения, Эдди и Сай расправляли карты, чтобы их можно было окинуть взглядом и легко прочесть. Одна была подробной картой Изолы и Смоук Райз, где владения Кинга выделялись красным кружком. Начиная от дома Кинга красными чернилами была проведена линия, которая причудливыми извилинами пересекала город, вплоть до Блек Рок Спен. Пройдя по мосту, красная линия тянулась к сети шоссейных дорог, расходившихся от Санд Спит, мимо точки, отмеченной голубой звездочкой, и затем продолжалась до самой дальней оконечности полуострова. Казалось, в бесцельных блужданиях красной линии нет никакого определенного направления. Начавшись от Смоук Райз, она шла извилистыми путями, затем броском, прямым, как полет стрелы, спущенной с лука, сдвигаясь к мосту, где снова начинала кружить, как только добиралась до шоссейных дорог Санд Спит. Красная линия продолжала двигаться в разные стороны, словно нетвердый на ногах пьяница, пока не проходила голубую звездочку, где снова выпрямлялась и двигалась уже без колебаний, целеустремленно, к берегу океана, огибая точку, которая на карте была обозначена просто «Ферма».
Кети сидела, крепко обняв дрожащего мальчика, и старалась хоть что-нибудь понять из этих карт, радиооборудования и отрывочных разговоров, которые вели между собой Сай и ее муж. Она знала, что это оборудование было необходимой частью их плана, но не могла представить себе, как они будут его использовать. Карты тоже были важны, но Кети не могла связать друг с другом радио и карты, разложенные рядом со стулом, перед громоздким аппаратом.
Оборудование включало осцилляторы и передатчик, о которых говорил Сай, и, кроме того, микрофон и циферблат. Все вместе никак не походило на приемники, которые Кети приходилось видеть раньше.
Из разговора мужа с Саем она поняла, что намечается еще один звонок к Кингу — надо удостовериться в том, что он приготовил деньги, и дать ему инструкции относительно их передачи. Она знала также, что после этого Сай уедет на машине, а Эдди останется. Больше она ничего не поняла.
Мальчик дрожал у нее на руках, и она теснее прижала его к себе, спрашивая себя, может быть, уже в сотый раз, как случилось, что человек, которого она любит, оказался замешанным в столь одиозном акте. Эти мудреные слова даже не приходили ей в голову, она йикогда и не слышала их. Она просто считала похищение чем-то невыразимо ужасным, чем-то почти нечеловеческим, и спрашивала себя, что привело ее Эдди к этому последнему падению — жажда денег, стремление к самовыражению или что-либо еще. Конечно, это ее вина. Она сразу поняла это. Она поняла это интуицией Клеопатры, удерживающей Антония от битвы, Елены, начавшей Троянскую войну. Поступки мужчин зависят от женщин. Как и всем женщинам, ей это подсказывал безошибочный инстинкт. И если Эдди принял участие в похищении и сейчас готовился довести дело до конца, то она была отчасти виновата в этом.
Кети поняла, что не одинаково относится к разным видам преступлений. Например, вчера она не имела ничего против поездки Эдди и Сая, потому что предполагала, что они отправляются грабить банк. Это было почти забавно. В исполнении искусных актеров все это могло превратиться в веселый скетч. «Вот как ты поступаешь со мной? — жалуется актриса, исполняющая роль уличной девки, актеру, играющему ее любовника-гангстера. — После того, как я отдала тебе лучшие годы жизни? Ты идешь грабить банк и вместо этого приводишь домой ребенка». Очень смешно. Ха-ха. Но Кети было не смешно, потому что с ней случилось именно это. Думая, что ее муж собирается ограбить банк, она фактически благословила его на этот подвиг. Но встретившись с похищением, она излила на мужа всю свою злость и горечь.
Положа руку на сердце, она не могла бы сказать, что за все годы, прожитые с мужем, прилагала такие уж большие старания, чтобы оторвать его от преступного мира. Он попал в беду подростком, был отправлен в исправительную школу, где под умелым руководством старших, более опытных и жестоких парней, обучился штукам, которые даже не мог себе представить раньше. Он встретилась с Эдди, когда ему уже исполнилось двадцать шесть, и к тому времени преступление было такой же неотъемлемой частью Эдди Фол- сома, как и его почки. Может быть, именно это привлекло ее с первого взгляда? Протест против общества, доведенный до крайности? Согласно моде небрежный вид, благодаря которому битники Выглядели как игроки английской футбольной команды? Может быть, но она так не думала.