Гроссман сообщил также, что в ту ночь Клаудия, скорее всего, спать не ложилась. У большого кресла в спальне нашли пару обуви, на ручке кресла лежала книжка. Видимо, Клаудия заснула прямо в кресле, проснулась и пошла в другую комнату, где и встретилась с убийцей и со своей смертью. А вот кто он, этот убийца, — на этот счет у Сэма Гроссмана никаких соображений не было.
Стив Карелла изнемогал от жары, нетерпения и перегрузки. На их территории происходили и другие преступления: тут тебе и взломы, и ограбления, и поножовщина, и драки, и дети на каникулах, бившие бейсбольным мячом других детей — те, видите ли, плохо произносят слово «сеньор». Трезвонили телефоны, надо было писать рапорты в трех экземплярах, в участке день и ночь толпился народ, подавая жалобы на достопочтенных горожан, и дело Клаудии Дэвис постепенно превращалось в большую занозу в заднице. Хорошо быть сапожником, подумал Карелла, никаких тебе проблем. Вздохнув, он принялся изучать чеки, выписанные на Джорджа Бэдуэка, Дэйвида Облински и Марту Феделсон.
Берт Клинг, по счастью, не имел к делу Клаудии Дэвис никакого отношения. Он даже ие знал толком, в чем там суть. Он был молодым детективом, работал недавно, работы было по горло, тут и от своих дел с ума сойдешь, каждый день крутишься по сорок восемь часов, куда тут в чужие дела соваться? Своих забот хватало. Одной из таких забот было «знакомство».
В среду утром имя Берта Клинга появилось в списке тех, кому было велено отправляться на «знакомство»,
Знакомство проходило в спортзале полицейского управления, на Хайт-стрит. Оно проводилось четыре раза в неделю, с понедельника по четверг, и целью парада было познакомить детективов с преступниками. Преступник — профессия регулярная, мошенник всегда остается мошенником, и противников не худо знать в лицо, если встретишься с ними на улице. Не одно дело удалось раскрыть благодаря тому, что вор был просто узнан, а иной раз это спасало детективу жизнь.
Поэтому «знакомство» было традицией весьма ценной и полезной. Но это не означало, что полицейские ехали в город с большим удовольствием. Дело в том, что «знакомство» частенько выпадало на твой выходной, а глазеть в выходной на преступников не нравилось никому.
«Знакомство» в среду утром проходило по классическому образцу. Детективы сидели в спортзале на складных стульях, в конце зала за высокой трибуной сидел шеф детективов. Зеленые занавески были задернуты, сцена освещена, и правонарушители, арестованные за день до этого, выстраивались перед бравыми молодцами, а шеф зачитывал обвинения и проводил допрос. Схема была простой. Офицер, проводивший арест, присоединялся к шефу у задней стены спортзала, когда приходил черед его арестованного. Шеф зачитывал фамилию нарушителя, потом район города, в котором он был арестован, потом номер.
Например, так: «Джонс Джон, Риверхед, три». «Три» означало, что в тот день этот арест был в Риверхеде третьим. На «знакомстве» разбирались только уголовные преступления да судебно наказуемые проступки, поэтому список отличившихся в данный конкретный день значительно сокращался. После номера дела шеф зачитывал суть нарушения, потом говорил: «Дал показания» или «Показаний нет», то есть сказал ли нарушитель что-либо после того, как его взяли за воротник.
Если показания были, шеф ограничивался вопросами общего порядка, иначе преступник мог сказать что-нибудь противоречащее его первоначальным, обычно обличающим его показаниям, которые можно использовать против него в суде. Если показаний не было, тут шеф себя не сдерживал. Обычно он был вооружен всеми сведениями, какими располагала полиция на этого человека, стоявшего под ослепительным светом прожекторов, и только большие доки понимали истинный смысл «знакомства» и твердо знали, что будут держать язык за зубами и не ответят ни на один вопрос. Тут копали глубоко, и проигравший мог надолго загреметь в уютную комнатку с одним зарешеченным окошком.
Клингу «знакомство» надоело до чертиков. И надоедало всегда. Все равно что смотреть одно и то же шоу бог знает сколько раз. Иногда прорывалось что-то свеженькое. Но в основном песня была старая и хорошо известная. Так и в эту среду. К тому времени, когда безжалостному допросу щефа подвергся восьмой правонарушитель, Клинг начал клевать носом. Сидевший рядом детектив легонько толкнул его локтем под ребра.