— Мейер, остальные дети нам не нужны, отпустите их, — приказал Бирнс. Мейер начал выпихивать всю ораву за дверь. Когда Фрэнки понял, что остается один, глаза его стали еще больше.
— Ну, так что же, Фрэнки? — спросил Карелла. Он машинально шагнул вперед и вступил в круг, смыкавшийся вокруг мальчишки. Мейер вернулся и тоже встал вместе с Бирнсом, Хейвзом и Кареллой. Сцена выглядела довольно забавно. Комизм ситуации дошел до всех детективов одновременно. Они совершенно машинально избрали такое построение для интенсивного перекрестного допроса, готовые выпустить в окруженную жертву очереди вопросов, только на сей раз их жертвой был всего лишь десятилетний мальчишка, и они чувствовали себя какими-то уличными хулиганами. И все же этот мальчуган мог дать им ниточку к человеку, которого они искали, ниточку, возможно, куда более полезную, чем мифическое пока имя М. Самалсон. Они не хотели открывать огонь сами и словно ждали, когда командир даст сигнал к атаке.
Бирнс выстрелил первым.
— Итак, Фрэнки, мы зададим тебе несколько вопросов, — начал он мягко, — и хотим, чтобы ты на них ответил. Хорошо?
— Хорошо.
— Кто дал тебе это письмо?
— Никто.
— Это был мужчина?
— Не знаю.
— Женщина? — спросил Хейвз.
— Не знаю.
— Ты знаешь, что написано в письме? — спросил Карелла.
— Нет.
— Ты открывал его? — спросил Мейер.
— Нет.
— Но письмо все-таки было?
— Нет.
— Ты ведь приносил письмо?
— Нет.
— Ты нас обманываешь, да?
— Нет.
— Где ты встретился с этим человеком?
— Я ни с кем не встречался.
— Возле парка?
— Нет.
— Возле кондитерской?
— Нет.
— В переулке?
— Нет.
— Он был в машине?
— Нет.
— Но человек все-таки был?
— Не знаю.
— Мужчина или женщина?
— Не знаю.
— В письме написано, что сегодня вечером он хочет кого-то убить. Ты знаешь об этом?
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы этот человек, мужчина или женщина, кого-то убил?
— Нет.
— А вот он хочет кого-то убить. Так написано в письме. Он хочет убить какую-то леди.
— Этой леди может быть твоя мама, Фрэнки.
— Ты хочешь, чтобы этот человек убил твою маму?
— Нет.
— Тогда скажи нам, кто он. Мы хотим ему помешать.
— Не знаю я, кто он! — вдруг взорвался Фрэнки.
— Ты что, раньше его не видел?
Фрэнки начал плакать.
— Нет, — просопел он. — Никогда.
— Расскажи, Фрэнки, как все получилось, — произнес Карелла, протягивая мальчику платок.
Фрэнки протер платком глаза, потом высморкался.
— Он просто подошел ко мне, и все, — сказал он. — Я не знал, что он хочет кого-то убить, клянусь богом!
— Мы знаем, Фрэнки, что ты не знал. Он был на машине?
— На машине.
— Какой марки?
— Не знаю.
— А цвет?
— Голубой.
— С откидным верхом?
— Нет.
— Значит, седан?
— Что такое седан?
— С твердой крышей.
— Да.
— А номер не заметил?
— Нет.
— И как все получилось, Фрэнки?
— Он из машины позвал меня. Мне мама говорила, чтобы я никогда не садился в машины к незнакомым людям, но он-то меня в машину и не звал. Он просто спросил, не хочу ли я заработать пять зелененьких.
— И что ты ответил?
— Я спросил как.
— Продолжай, Фрэнки, — подбодрил Бирнс.
— Он сказал, что я должен отнести письмо в полицейский участок за углом.
— На какой это было улице, Фрэнки?
— На Седьмой. Как раз за углом.
— Хорошо. Продолжай.
— Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.
— Пять долларов он тебе дал сразу или потом?
— Сразу, — сказал Фрэнки. — Вместе с письмом.
— Они еще при тебе? — спросил Бирнс.
— Кое-что я уже истратил.
— Банкнота нам бы все равно ничего не дала, — заметил Мейер.
— Конечно, — кивнул Бирнс. — Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?
— Очень хорошо.
— Описать его можешь?
— Ну, у него были короткие волосы.
— Очень короткие?
— Да.
— А глаза какого цвета?
— Вроде бы голубого. Светлые — это уж точно.
— Никаких шрамов не заметил?
— Нет.
— Усы?
— Нет.
— Во что он был одет?
— В желтую спортивную рубашку, — сказал Фрэнки.
— Он самый, — вмешался Хейвз. — Тот, с которым я сцепился в парке.
— Мне нужен полицейский художник, — заявил Бирнс. — Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. — Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.