— Конечно, конечно, — заверил вконец озадаченный Фрик.
— Пока, Джон.
У трех человек взяли отпечатки пальцев.
Отпечатки и письмо положили в большой плотный конверт и вручили пакет полицейскому. Полицейский получил приказ срочно ехать в Главное управление на Хайт-стрит, расчищая себе путь сиреной. Там он должен, передать пакет заведующему лабораторией лейтенанту Сэму Гроссману, подождать, пока его люди снимут фотокопию письма, и затем доставить се обратно в восемьдесят седьмой участок, где ею займутся сотрудники сыскного отдела, а тем временем оригинал обработают в лаборатории Гроссмана. Гроссману уже звонили и просили поторопиться с результатами. Посыльного также предупредили, что дело срочное. Когда патрульная машина рванулась со стоянки возле участка, шины под ней взвизгнули и надрывно завыла сирена.
В участке, в комнате сыскного отдела, сержант Дейв Мерчисон отвечал на вопросы Бирнса и Хейвза.
— Кто принес письмо, Дейв?
— Ребенок. .
*- Мальчик или девочка?
— Мальчик. -
— Сколько лет?
— Не знаю. Дееяи» —* одиннадцать. Что-то в этом роде.
— Цвет волос?
— Светлые.
— Глаза?
не заметил.
— Рост?
— Средний для ребят его возрвста.
— Во что одет?
— Джинсы и полосатая футболка.
— Какого цвета полосы?
— Красные.
— Это брдет нетрудно, — сказал Хейвз.
— Какой-нибудь головной убор? — спросил Бирнс.
— Нет.
— Что на ногах?
— Я не видел из-за стола.
— Что он сказал?
— Спросил дежурного сержанта. Я сказал, что это я. Тогда он отдал мне письмо.
— Не сказал, от кого?
— Нет. Просто дал его мне и сказал: «Вот…»
— А дальше что?
— Ушел.
— Почему вы не остановили его?
— Я был там один, сэр. Крикнул, чтобы остановился, но он не послушал. Уйти я не мог, а поблизости никого не оказалось.
— А дежурный лейтенант?
— Фрэнк пошел выпить чашку кофе. Не мог же я и сидеть у пульта, и гнаться за мальчишкой.
— Ладно, Дейв, не кипятитесь.
— Черт побери, что ж, теперь нельзя отойти кофе выпить? Фрэнк только на минутку поднялся в канцелярский отдел. Кто мог знать, что случится такое?
— Я же сказал — не кипятитесь, Дейв.
— Я не кипячусь. Просто говорю, ничего нет дурного в том, что Фрэнку захотелось кофе, вот и все. В такую жару можно сделать поблажку. Сидишь за этим столом и v*c начинаешь…
Ладно, Дейв, ладно.
Послушайте, Пит, — продолжал Марчисон, — я готов провалиться сквозь землю. Если б знать, что мальчишка понадобится…
Ничего, Дейв. Долго вы вертели в руках это письмо?
Марчисон потупился.
И письмо, и конверт. Извините, Пит. Я не думал, по это будет…
Ничего, Дейв. Когда вернетесь на пульт, наладьте работу, хорошо? Дайте описание мальчишки всем патрульным машинам в зоне нашего участка. Пусть одна из машин оповестит всех постовых. Как только мальчишка объявится, немедленно везти его ко мне.
— Будет исполнено, — сказал Марчисон. Он взглянул на Бирнса. — Пит, извините, если я…
Бирнс хлопнул его по плечу.
Пустяки. Свяжитесь с машинами, ладно?
Максимальный заработок рядового полицейского в городе, где находился восемьдесят седьмой участок, составляет 5015 долларов в год. Не бог весть какие деньги. Кроме того, полицейский ежегодно получает 125 долларов на форму. Но н это не так уж много.
А если учесть все вычеты, которые производятся два рп да в месяц в получку, так остается и того меньше. Четыре доллара автоматически отчисляются на случай госпитализации, еще полтора доллара идут в счет платы за спальное место в участке. Из этих денег выплачивают пособие полицейским вдовам, которые присматривают за десятком коек — ими пользуются в экстренных случаях, когда-'одновременно работают две смены, а иной раз кое-кто не прочь итдремнуть и в обычное время. Еще одну брешь в зарплате проделывает федеральный подоходный налог. Не остается к стороне и Добровольная ассоциация полицейских, нечто ироде профсоюза для блюстителей порядка. Большинство полицейских, как правило, подписываются- на свой печатный орган «Хайт-стрит джорнал», значит, опять плати. Если тебя наградили, будь добр выделить сумму в пользу полицейского Почетного Легиона. Если ты человек верующий, изволь жертвовать бесчисленным обществам и благотворительным организациям, которые ежегодно наносят визиты в участок. В результате такого дележа слуге закона остается чистым! 260 долларов в месяц.
Тут уж как ни крути, а больше шестидесяти пяти монет в неделю не выходит.