Справедливости ради надо сказать, что свою угрозу они в исполнение не привели. Тем не менее, в свое время бедняге перепало немало тумаков, и столкновение с такой вопиющей несправедливостью породило в нем необычайное терпение по отношению к окружающим.
Терпение — довольно обременительная добродетель. Возможно, на теле Мейера Мейера не осталось следов увечий и шрамов. Возможно. Но волос на голове у него тоже не осталось. Лысый мужчина, конечно, не редкость. Но Мейеру Мейеру было всего тридцать семь лет.
Терпеливо, внимательно он рассматривал сейчас письмо.
— Не так уж много в нем сказано, Стив, — проговорил он.
— Прочтите вслух, — попросил Бирнс.
«Сегодня в восемь вечера я убью Леди. Ваши действия?»
— По крайней мере, здесь говорится — кого, — сказал Карелла.
— Кого? — спросил Бирнс.
— Леди.
— И что же это?
— Не знаю.
— М-м-м.
— И непонятно, как и где, — сказал Мейер.
— Зато указано время, — вставил Хейвз.
— Восемь. Сегодня в восемь вечера.
— Стив, ты действительно думаешь, что этот тип хочет быть пойманным?
— Честно говоря, не знаю. Я просто предлагаю версию. Но одно я знаю точно.
— Что именно?
— Пока нет результатов экспертизы, можно начать с того, что у нас есть.
Бирнс взглянул на письмо.
— И что же у нас есть?
— Леди, — ответил Карелла.
ГЛАВА III
Толстяк Доннер был стукачом.
Стукачи бывают разные, и нет закона, который запрещал бы получать информацию от кого угодно. Если вы идете в турецкие бани, то лучшего стукача, чем Толстяк, вам не найти.
Когда Хейвз работал в тридцатом участке, у него был свой круг осведомителей. К сожалению, все его «сплетники» отличались узкой специализацией, и диапазон их сведений о преступающих и преступниках ограничивался территорией тридцатого участка. В огромном беспокойном восемьдесят седьмом они были бессильны. Вот почему в то утро-, в 9.27, пока Стив Карелла организовывал встречу со своим штатным стукачом Хромым Дэнни, пока Мейер перебирал картотеку н поисках преступницы, которой подошла бы кличка «веди», Коттон Хейвз поговорил с полицейским детективом Хелом Уиллисом, и тот посоветовал ему повидаться с Доннером.
На телефонный звонок в квартире Доннера никто не ответил.
— Наверное, он в бане, — решил Уиллис и дал Хейвзу адрес. Хейвз взял служебную машину и поехал в центр.
Вывеска на доме гласила: «Турецкие Бани Ригана. Оздоровляющий пар». _
Хейвз вошел в здание, поднялся о деревянной лестнице на второй этаж и остановился в холле перед столом. На лбу у него выступила испарина. «Ну и ну, — подумал Хейвз, — охота же кому-то сидеть в турецкой бане в такую жарищу. А впрочем, — возразил он сам себе, — некоторые любят поплавать в январе, да и черт с ними со всеми».
— Чем могу служить? — спросил человек за столом, маленький и востроносый. На его белой футболке красовалась зеленая надпись «Бани Ригана». Лоб был щжкрыт зеленым козырьком.
— Полиция, — сказал Хейвз и показал жетон.
— Ошиблись адресом. В этих банях закон уважают. У вас*плеией наводчик.
— Я ищу человека по имени Толстяк Доннер. Не знаете, где его можно найти?
— Знаю. Доннер наш постоянный клиент. На меня ничего вешать не будете?
— А вы кто?
— Эльф Риган. Я заправляю здесь. Все по закону.
— Я только хочу поговорить с Доннером. Где он?
— Четвертый номер, в центре зала. Так входить нельзя, мистер.
— А что нужно?
— Ничего, кроме собственной кожи. Но я дам вам полотенце. Раздевайтесь вон там, сзади. Ценные вещи можете оставить у меня, я положу их в сейф.
Хейвз выложил бумажник и снял часы. Затем, после минутного колебания, отстегнул кобуру с револьвером и положил на стол.
— Эта штука заряжена? — спросил Риган.
— Да.
— Мистер, вы бы лучше…
— Он на внутреннем предохранителе. Если не нажмешь курок, не выстрелит.
Риган с сомнением посмотрел на револьвер тридцать восьмого калибра.
— Хорошо, хорошо, — сказал он, — хотел бы я только знать, сколько людей случайно застрелились из таких вот пушек с внутренними предохранителями.
Хейвз хмыкнул и направился к шкафчикам для одежды. Пока он раздевался, Риган принес ему полотенце.
— Будем надеяться, что вы толстокожий, — сказал он.
— А что такое?
— Доннер любит париться. По-настоящему.
Хейвз обмотался полотенцем.
— У вас неплохая фигура. Боксом не занимались?
— Немного.
— Где?
— На флоте.
— И был толк?