Главное, что делает ТВ — разрушение морали общества. Это устраняет традиции и «расковывает» мышление так, что оно готово оправдать любое действие. Сто лет назад пресса могла «аморализовать» только читающую публику. Сегодня донести аморальность до каждого дома взялось ТВ. Прежде всего, ТВ показывает то, чего люди видеть не должны, что им запрещено видеть глубинными запретами. Секс — важный из этих объектов, но главный из них — таинство смерти. Смерть — важнейшее событие в жизни человека и должна быть скрыта от глаз посторонних. Культура вырабатывает сложный ритуал показа покойного людям, а ТВ срывает покровы со смерти. Это сразу пробивает брешь в духовной защите человека, и через эту брешь можно внедрить самые разные установки. Тема разрушения и гибели стала главной на российском телевидении.
Вспомним 1995-96 гг. — репортеры НТВ пять дней позировали перед телом убитого в Грозном солдата, показывали на него пальцем и критиковали Грачева за то, что тот не забирает у Дудаева тело. Слова были несущественны, главным был показ этого трупа, превращение его в реквизит — потрясающее насилие над совестью. Изменилось ли дело с тех пор? Почти нисколько. 24 января 2000 г. ТВЦ дал репортаж о лаборатории госпиталя, где проводят идентификацию тел погибших в Чечне военных. Мы видим фотографии молодых людей крупным планом — так, что их не могут не узнать их близкие. А потом — кадры со стоящими на полке черепами. Черепами погибших сыновей и братьев телезрителей. Следом — кадр с лежащей около микроскопа печенью. Что должны подумать близкие тех, кто погиб в Чечне? Может быть, это печень родного им человека? Затем — кадр с полусожженным трупом. В целом — недопустимое «введение морга в жизнь», которое вызывает шок у нормального человека. Человек в шоке беззащитен против манипуляции.
Именно «репортаж из морга» заснял О.Блоцкий для продажи немецкому ТВ. Преступил ли он мораль? Да. Ибо он снимал те дела, что человек видеть не должен. Понимаю, что это жестоко, но предлагаю О.Блоцкому представить себе, что у него умер дорогой для него человек, а кто-то с ТВ пришел с камерой в морг и заснял на видео все то, что служители и патологоанатомы делают с телом этого человека. Заснял, а потом показал всему свету по ТВ. Блоцкий скажет, что на него бы это не подействовало? Тогда он — выродок рода человеческого. Это что касается самого факта съемок запретного зрелища — независимо от продажи пленки.
А теперь о продаже. Что он блеет об авторских правах! При чем здесь они? Что бы изменилось, если бы на немецком ТВ сказали, что сюжет снимал герр Блоцкий? Ничего. Он прекрасно знал, что эту пленку у него покупают, чтобы возбудить у западных обывателей антирусские чувства. Не надо притворяться идиотом, иного смысла в показе этих кадров и быть не могло, и увольнение жалкого плагиатора Хефлинга дела не меняет и этих чувств не снимает. Как специалист, Блоцкий не мог не знать, что даже нейтральный видеоряд делает убедительным любой комментарий, а уж такая картинка, которую раздобыл он, прямо будет бить по России. Блоцкий и покрывающая его газета «Известия» — соучастники антирусской акции, причем он даже получил за это деньги.
Наконец, о той жестокости, которую заснял Блоцкий. Запад нахмурил брови, и все бросились оправдываться. Ах, тащить труп по грязи было неудобно! Ах, ухо оторвалось по дороге. Какая гадость. Любой политик прежде всего должен был прямо заявить, что никакого права лезть в эти проблемы мы за Западом не признаем. Можно было сунуть Олбрайт под нос фотографию, из которой видно, как американцы эвакуировали свои трупы из джунглей Вьетнама. Садиться боязно, так бросали с вертолета трос, цепляли за ноги гирлянду трупов и тащили прямо по воздуху. Что у них там отрывалось при посадке, можно себе представить.
Но даже не об этом речь, а о философской установке. Ведь прав человека, не входящего в число «своих», Запад не признает и никогда не признавал. Нельзя же этого забывать. В 1977 г. президент Картер официально сформулировал принцип, согласно которому «американцы не должны извиняться, испытывать угрызения совести и принимать на себя вину», поскольку они якобы всегда действуют исходя из благих побуждений. США вывели себя из сферы совести, а значит, и к чужой совести взывать не могут.
Вот парный случай. В 1981 г. южнокорейский самолет вошел в воздушное пространство СССР, углубился на 500 км и пересек его с севера на юг, активизировав всю систему ПВО. В конце концов он был сбит. В СССР это вызвало тяжелое чувство — трагедия есть трагедия. Но вот, в 1988 г. корабль США «Винсенс» в Персидском заливе среди бела дня сбил ракетой иранский самолет с 290 пассажирами на борту. Самолет только что поднялся в воздух и находился над иранскими водами. Когда «Винсенс» вернулся на базу в Калифорнии, огромная ликующая толпа встречала его со знаменами, оркестр ВМФ играл на набережной марши, а с самого корабля неслась бравурная музыка. Стоящие на рейде корабли салютовали героям артиллерийскими залпами.
Вот 1996 г., Бельгия — суд над десантниками, которые участвовали в 1993 г. в операции «Возвращение надежды» в Сомали. Как назло, они сфотографировались, поджаривая на костре сомалийского юношу, и эта фотография обошла весь мир. Они признались, что «шутили». Другие шутки ради мочились на трупы убитых сомалийцев или под дулом автомата заставляли мусульманина есть свинину. Прокурор потребовал наказания в виде 1 месяца ареста и штрафа в 300 долларов (на деле речь идет о нарушении статьи военного права, по которой предусмотрено наказание до 15 лет тюрьмы). Из западной прессы можно набрать ворох таких случаев, и в них видна именно система.
Война — трагедия. Война — аномалия, несовместимая с нормальной жизнью. Втянутые в нее люди в определенном смысле теряют на время человеческий облик. Но есть грань, за которую нельзя заходить, и приходится сурово наказывать даже своих, кто не удержался на этой грани. Но это можем и должны делать мы сами. Устраивать из этого спектакль, потакая заезжим шарлатанам — подлость. Это же чувствует большинство наших людей. И не надо бы политикам радоваться, что они молчат.
Март 2000 г.
Простые вопросы
Положение у нас тяжелое — даже в среде специалистов не возникает диалога, чтобы договориться хотя бы по немногим главным вопросам. Как же мы осознаем, чего мы хотим и что возможно? Для этого надо перейти на язык, исключающий идеологические штампы. Пока что мы опутаны паутиной слов. Вот, в программной статье В.Путина «Россия», опубликованной 31 декабря 1999 г., сделаны два главных утверждения:
— «Мы вышли на магистральный путь, которым идет все человечество… Альтернативы ему нет».
— «Каждая страна, в том числе и Россия, должна искать свой путь обновления».
Но ведь обе эти мысли взаимно исключают друг друга! Это — верный признак смуты. Давайте сами себе поставим простые вопросы и будем снимать паутину слой за слоем.
Вот, часто говорят: «нормальная рыночная экономика». Все признают, что в России ее нет, но причины приводят разные. Одни ссылаются на наследие советской системы, другие — на ошибки реформаторов. При этом все знают, что этот тип хозяйства не только не может быть распространен на все человечество, но даже не может долго продолжаться на Западе. Это — выводы Конференции «Рио-92», которых никто не оспаривает. Тогда почему же рыночную экономику называют нормальной?
Принять как нормальное то, что не может быть нормой для всех и даже для 1/7 человечества — вещь небезобидная. Это не просто вводит нас в заблуждение, это подрывает мораль (а если начистоту, то и само христианство). Назовем это «экономика золотого миллиарда», и тогда все встанет на свои места. Тогда одни скажут «ненормальная, но желательная для России экономика», другие — «ненормальная и нежелательная для России экономика», третьи (их мало) — «ненормальная и невозможная для России экономика».