Вдохновленный успехом объяснения с Корнелиусом Скотманом, Пайпер устремился прямо в отель к Льюису Блэку. Он повторил свою филиппику в адрес Декурси с еще большим энтузиазмом, чем раньше. Он со всей убедительностью дал американцу понять, что ни слухом ни духом не ведал о подпольной мастерской в Норфолке. Он сказал Блэку, что хочет начать все сначала и попробовать оправиться от страшного удара, нанесенного его галерее. Он предложил Блэку чек на пятнадцать тысяч фунтов, что было на две с половиной тысячи больше суммы, уплаченной им за фальшивого Джошуа Рейнолдса кисти Орландо Блейна.
До прихода Пайпера Блэк успел получить консультацию в ведущей юридической фирме столицы. Ему объяснили, что быстро довести дело до суда не удастся. Его предупредили, что он, по всей видимости, должен будет задержаться в Лондоне на весьма продолжительное время. Ему сказали, что подробности процесса наверняка будут широко обсуждаться во всех газетах Британии и Америки. Такая шумиха может иметь отрицательные последствия. И под конец ему со всей возможной деликатностью попытались намекнуть, что адвокат обвиняемого будет стараться изобразить его, Блэка, в лучшем случае наивным американским туристом, а в худшем — откровенным дураком.
— Здесь на две с половиной тысячи больше, чем я заплатил за картину, мистер Пайпер, — сказал американец, глядя на чек.
— После всего, что заставил вас пережить этот негодяй Декурси, я счел необходимым… Это самое малое, что я могу для вас сделать. А теперь, если вы вернете мне вашу поддельную картину, я отвезу ее к себе и немедленно уничтожу. — Пайпер уже заметил, что фальшивый Рейнолдс висит на почетном месте, над камином, в личной гостиной Блэка. Миллионер посмотрел на подделку, которая в прошлом доставила ему столько приятных минут.
— Вы не будете возражать, если я оставлю картину себе, мистер Пайпер? В конце концов, я за нее заплатил. И уже успел здорово к ней привязаться. — Блэк сунул чек ему в нагрудный карман.
Пайпер попятился к двери, донельзя довольный тем, что ему удалось так легко отделаться.
— Скажите, мистер Пайпер, — спросил Льюис Блэк, — кого мне считать автором картины? Если в Америке будут интересоваться?
Уильям Аларик Пайпер улыбнулся.
— Говорите, что она принадлежит кисти ученика сэра Джошуа Рейнолдса, мистер Блэк, — ответил он. — В английских загородных усадьбах полно картин, которые характеризуют подобным образом. Только при этом частенько опускают слово «ученика». Как вы думаете, почему?
— Поздравляю вас, сэр. Великолепное выступление в суде! — Клерк из конторы Пью хлопнул его по спине. Младший помощник адвоката прыгал от радости. В заваленной папками комнате, где Пауэрскорт и Пью встретились впервые, дабы обсудить предстоящий процесс, проходила импровизированная вечеринка в честь победы. Имоджин шептала Орландо на ухо, чтобы он не злоупотреблял шампанским. Джонни Фицджеральд, примостившись на краешке стола, пил за здоровье хозяина.
— Скажу вам откровенно, Пауэрскорт, — Пью покончил со стаканами и теперь то и дело прикладывался к огромной бутыли «Боланже», — в начале я не был уверен, что мы выкрутимся. Нет, куда там! — Он хохотнул и сделал очередной щедрый глоток из бутыли. Пауэрскорт надеялся, что шампанское в животе адвоката не вступит в слишком уж непримиримый конфликт с разведенным джином, который попал туда пару часов назад.
К празднующим присоединились еще двое. Леди Люси пожалела мистера Бакли, глаза которого до сих пор были красны от слез. Она подала ему бокал шампанского. Он снова был свободным человеком.
— Могу я перемолвиться с вами словечком наедине, мистер Пью? — тихо спросил Бакли.