Джонни Фицджеральд рассмеялся.
— Черт меня побери, — воскликнул он, — только я решил, что загнал тебя в угол, как ты вывернулся! Прямо какой-то шахматный Гудини![12]
Он мог бы еще побороться. Но ему было ясно, что очень скоро Пауэрскорт превратит одну из своих пешек в новую королеву. Это всего лишь вопрос времени. Один-единственный ход — и положение на доске изменилось кардинальным образом.
— Моим воинам грозят плен и тюрьма, но я избавлю их от этого унижения, — сказал он, принимая благородную позу оскорбленного Брута. — Сдаюсь.
Противники обменялись рукопожатием. Леди Люси похлопала обоих по спине.
— Отличная игра, — сказала она. — Думаю, ты должен был победить, Джонни. Но старый хитрый Фрэнсис в конце концов тебя одолел!
Раздался стук в дверь — это лакей принес письмо, на котором стремительным почерком было написано: «Челси, Маркем-сквер, 25, лорду Фрэнсису Пауэрскорту».
«От председателя Королевской академии», — стояло в заголовке печатного бланка. Пауэрскорт прочел послание вслух.
— «Уважаемый Пауэрскорт, я обещал дать вам знать, если услышу что-нибудь, касающееся гибели несчастного Кристофера Монтегю. Сегодня до моих ушей дошел один слух. Я не могу утверждать, что он соответствует действительности, и обойду вопрос о том, насколько этично распространять подобные сплетни, но моя совесть не даст мне покоя, если я вам об этом не сообщу: говорят, что перед смертью у Кристофера Монтегю был роман с замужней женщиной, проживающей в Лондоне. Ее супруг якобы не из покладистых. Имени его я не знаю. Хочется верить, что при расследовании преступлений не так уж часто приходится копаться в чужом белье. Ваш Фредерик Ламберт».
Пауэрскорт протянул письмо Джонни Фицджеральду, который уже знал о загадочной смерти Кристофера Монтегю не меньше своего друга.
— Это может оказаться очень важным, — заметил Пауэрскорт. — Нам ведь еще почти ничего не известно об убитом. Из того, что мне рассказали в Лондонской библиотеке, можно сделать вывод, что перед своей гибелью он писал статью о подделках. Но какого рода были эти подделки? Возможно, он собирался объявить, что все картины Национальной галереи, авторство которых приписывается старым флорентийским мастерам, на самом деле копии или специально изготовленные фальшивки. Возможно, его мишенью должен был стать хранитель какого-нибудь музея… Эти люди искусства похожи на историков. Их хлебом не корми, дай только потрепать друг другу нервы.
— Или поубивать друг друга, — жизнерадостно добавил Фицджеральд. Он заливал горечь поражения на шахматном поле новыми порциями «Шато де Бокастель».
— Не знаю, не знаю, — протянул Пауэрскорт. — Удавить соперника — такого скорее можно ожидать от разъяренного мужа, чем от искусствоведа.
— Вот что, Фрэнсис, — сказал Фицджеральд. — Давай-ка подключим к этому расследованию мою тетушку. У нее картин тьма-тьмущая.
— Это не та ли тетушка, что собирает старые экземпляры «Иллюстрейтед Лондон ньюс»?[13] — с улыбкой спросил Пауэрскорт. Он помнил, как ехал в Венецию на поиски лорда Эдварда Грешема, не имея с собой фотографии подозреваемого. Фицджеральд нашел друга за несколько секунд до отправления поезда и сунул ему в руки номер «Иллюстрейтед Лондон ньюс» со снимком Грешема. С тех пор минуло семь лет, а Пауэрскорт еще не забыл его слов: «Моя тетушка хранит все журналы до единого. Набила ими целые комнаты. Она говорит, в будущем они приобретут огромную ценность. Сумасшедшая — что с нее возьмешь. Винтиков не хватает…»
— Она самая, тетя Уинифред, — отозвался Фицджеральд. Он покачал головой, размышляя о странностях своей родственницы. — И картины свалены у нее на чердаке, — продолжал он. — Одному Богу известно, почему она не хочет вешать их на стены, как все нормальные люди. Говорит, так они будут целее: грабители, мол, их не заметят.
Леди Люси улыбнулась.
— Она ведь уже совсем старенькая, верно, Джонни?
— По-моему, ей около ста трех лет, — подтвердил Фицджеральд. — Впрочем, нет — пожалуй, все-таки поменьше. Но она, несомненно, очень стара. — Он прикончил остатки вина в своем бокале и устремил взгляд в сумерки, сгустившиеся на Маркем-сквер. — Тут есть одна небольшая трудность, — продолжал он. — Мы не знаем, что за народ все эти дельцы от искусства и их эксперты. Да, сэр Фредерик из Королевской академии согласился помочь. Но если бы это были военные, или светские личности, или даже воротилы из Сити, мы знали бы, с какого рода людьми имеем дело. А тут нет. Ты не согласен со мной, Фрэнсис?
12
Гудини Гарри (наст, имя Эрик Вейс, 1874–1926) — знаменитый американский фокусник, прославившийся умением выпутываться (и в буквальном смысле тоже) из труднейших положений.
13
«Иллюстрейтед Лондон ньюс» — иллюстрированный журнал консервативного направления с большим количеством фотографий.