Декурси завернул фотографии вместе с картинами. Сегодня, ближе к вечеру, весь груз должен был покинуть Лондон и отправиться к месту назначения, известному только Декурси и Пайперу. Семьям Блэков и Маккракенов предстояло путешествовать в компании «Портрета мужчины» Тициана и «Портрета знатного венецианца», написанного Джорджо Барбарелли да Кастельфранко, более известным под именем Джорджоне.
8
Лорд Пауэрскорт не мог отвести недоверчивого взгляда от картин, украшающих стены кабинета сэра Фредерика Ламберта. Со времени его прошлого визита их все успели заменить на другие. В голову Пауэрскорта закралась шальная мысль: а вдруг леди Люси заключила с председателем тайный контракт и теперь регулярно наведывается сюда с Маркем-сквер, чтобы обновить внутреннее убранство его помещений? Гектор, которого волокли вдоль стен Трои, куда-то исчез. Его место заняла еще более огромная картина. Слуги стаскивали на середину площади перед гигантским дворцом разные вещи и складывали их на костер. Кто-то нес туда кровать колоссальных размеров. За колонной на втором этаже стояла и смотрела вниз обезумевшая от горя царица. Придворный что-то нашептывал ей на ухо. В левом нижнем углу был изображен великан в одной лишь набедренной повязке; его темная кожа лоснилась от масла. Он направлялся к сложенному в центре костру с пылающим факелом. Дидона, бывшая возлюбленная Энея и действующая повелительница Карфагена, готовилась предать себя огню.
— Каждый месяц меняем, Пауэрскорт, — сообщил сэр Фредерик, заметив, с каким любопытством Пауэрскорт озирает стены. — Все картины разом. Надоедает на них смотреть, даже если ты сам их писал. Точнее сказать, особенно если ты их писал.
— Очень эффектная работа, сэр Фредерик, — вежливо произнес Пауэрскорт.
Сэр Фредерик выглядел совсем больным. Его огромное тело будто усохло. Костюм сидел на нем так, словно был на несколько размеров больше, чем нужно. Великолепные усы были по-прежнему безупречно подстрижены, но обвисли. Он глянул на письмо Пауэрскорта, лежащее на столе.
— Давайте начнем с тех дельцов, о которых вы спрашиваете, лорд Пауэрскорт. — Он сделал паузу и покосился на костер на противоположной стене, точно подумав о своих собственных, более мирных похоронах. — В первую очередь вы должны понять вот что: все эти предприниматели находятся в состоянии вечного конфликта и противоборства друг с другом. Фирмы Кларка и Капальди существуют давно. «Декурси и Пайпер» — компания новая. По моим сведениям, Декурси без устали разъезжает по большим загородным усадьбам в поисках аристократов, которые стоят на грани разорения, но могут спастись, продав картины старых мастеров из своей коллекции. — Сэр Фредерик грустно покачал головой. — У Капальди есть сотрудник, чья главная обязанность состоит в том, чтобы просматривать некрологи во всех крупных газетах: таким образом они находят потенциальных клиентов среди получателей наследства.
— А что вы скажете о людях, которые работают в таких местах? — спросил Пауэрскорт. — Какие они, по-вашему?
— Хотел бы я сказать, что все они страстные почитатели искусства, — вздохнул сэр Фредерик. — На самом верху, конечно, есть настоящие знатоки. Но большинство — обычные торговцы, хоть это и не всегда разглядишь за шикарными костюмами и сорочками из дорогих магазинов. Среди них множество чьих-нибудь младших сыновей, которым не удалось попасть в армию, — можете себе представить? Они умеют убеждать. Они прекрасно одеваются. Они быстро осваивают профессиональный жаргон. Один из самых талантливых работников Капальди раньше продавал аристократам системы центрального отопления. Но зачастую носильщики, которые доставляют картины по месту назначения, знают о них больше, чем продавцы.
— Ну а какую роль во всем этом играют американцы? — спросил Пауэрскорт, удивленный цинизмом столь высокопоставленного лица, как председатель Королевской академии. Наверное, подумал он, подобные взгляды приходят с опытом.
— Американцы, дорогой мой Пауэрскорт, могут стать причиной самого крупного — на моей памяти — переворота в мире искусства. — Отчаянный приступ кашля помешал сэру Фредерику договорить. Щеки у него побагровели. Ему явно приходилось очень туго, и Пауэрскорт невольно подумал, что он, наверное, долго не протянет. Увидев на его лице участие, сэр Фредерик отмахнулся. — Извините, Пауэрскорт. Что поделаешь — болезнь. Так вот, об американцах. Они приезжают сюда с огромными деньгами. Я подозреваю, что мы стоим на пороге самого большого бума в торговле произведениями искусства за всю ее историю. Новый Свет приходит, чтобы забрать у Старого его художественное наследие. Перед дельцами открываются гигантские возможности.