— Ах, папа, мне так стыдно! — ответила Этра, но более не спорила с родителем.
Папа лично отвел дочь в опочивальню, где храпел Эгей, подтолкнул к его ложу, а дальше девушка сама занялась обработкой спящего гостя.
И это ей удалось, что говорит о некотором жизненном опыте Этры. Хотя, возможно, подумала Кора, я клевещу на принцессу. Порой можно обойтись и без жизненного опыта.
Утром Эгей с некоторым удивлением увидел на своем ложе женскую головку.
Он вскочил с ложа, и разбуженная Этра тоже вскочила, стараясь тонкими ручками прикрыть обнаженное тело.
Тут, разумеется, вбежал отец Питфей и поднял страшный скандал ввиду того, что Эгей, напившись допьяна, нарушил закон гостеприимства, обесчестил дочь хозяина и теперь намеревается сбежать.
— Ничего не помню, честное слово, ничего не помню, — сказал Эгей и пошел завтракать.
За завтраком Питфей открыл глаза гостю на события прошедшей ночи.
— Припомни-ка, мерзавец, — сказал он молодому царю, — что тебе пифия предсказала.
— Нижний конец бурдюка не развязывай, воин могучий, — произнес Эгей. — И это… Раньше, чем ты посетишь народ пределов афинских.
— Теперь слушай правду жизни, — сказал Питфей. — Народ пределов афинских — это мы, трезенцы, от нас до вас морем полдня ходу. Понял? — Понял.
— Нижний конец бурдюка, это, прости, твоя мужская часть. А развязывать ее — это значит переспать с женщиной. Прямее пифии тебе сказать не могли, они сами девушки, стесняются. — Понял, — сказал угнетенно Эгей. — Значит, ты, надругавшись над моей невинной дочкой, по сути, выполнил предсказание пифии. Развязал в пределах. Так что я тебя прощаю, и давай играть свадьбу.
Эгей, который, в сущности, не был .подлецом, даже обрадовался, потому что хотел иметь семью и ребенка. Но он разумно возразил потенциальному тестю:
— Я не могу подвергнуть риску жизнь твоей милой дочки. Как только мой брат и племянники узнают, что я женился, да еще на твоей дочери, они ее убьют. У тебя какое войско?
— Ну какое там войско — может, с десяток гоплитов наберется.
— А их пятьдесят богатырей, один другого страшнее. — Тогда бери мою дочь и бегите куда-нибудь подальше, скрывайтесь в горах и лесах, по примеру героев древности, в конце концов твои высокие родственники за тебя вступятся…
Говоря это, на самом деле Питфей так и не думал — своей дочке он желал трона в Афинах, а в крайнем случае остается надежда, что прошедшей ночью удалось зачать наследника престола. На то же самое надеялся и Эгей. Не в силах обещать Этре венец и семейное счастье, он согласился оставить в Трезене доказательство своего отцовства. Он снял сандалии и отстегнул свой меч. Обыкновенный меч, неплохой, а на рукоятке родовой герб — изображение змей. Потом он сказал Питфею: «Вот когда мой сын родится да подрастет, пускай он отвалит камень и достанет из-под него обувь и оружие. И идет ко мне. Я его сразу узнаю».
И с этими словами Эгей поднял значительную скалу и придавил ею меч и сандалии. Затем поцеловал на прощание Этру, велел ей беречь будущего ребенка и ускакал в Афины…
А Коре надоело читать сказки, и она отправилась на танцы в общий салон.
День за днем Кора читала не только популярную литературу, но и источники на древнегреческом языке, и потому она скоро прониклась особенной, дурманящей, ветреной, жаркой атмосферой Древней Эллады.
Ей уже не терпелось возвратиться к никем не читанным страницам старых книг и узнать, что еще придумал наивный интриган Питфей. Впрочем, о его уме высоко отзывались современники. А как дела у Этры? Не округлился ли ее животик под девичьим хитоном? А как удастся оправдать такую неожиданную беременность? Правда, древние греки в таких случаях нередко валили все на пролетавшего мимо бога — боги были страстными, любвеобильными и совершенно необязательными. Сделают ребеночка и тут же подсовывают его неведомо кому на воспитание.
Но в тот вечер Коре не пришлось продолжить увлекательное чтение и она не узнала, чем же кончилась история с дурнушкой Этрой. Потому что, когда Кора, полюбовавшись веселыми танцами в салоне, направилась в бассейн, чтобы окунуться перед сном, дорогу ей преградил охранник дамы Рагозы.
— Госпожа агент, — сказал он, глядя мимо такого ничтожного существа, как Кора, — ее высочество снизошло до встречи с вами. Так что спешите, охваченная счастьем.
— Слушайте, передайте вашей даме, что со мной так не разговаривают. Я еще не решила, снизойти ли мне до встречи с герцогиней. Так что спешите обратно, охваченный счастьем.
— Как так, как так? — озлобился охранник, наморщив низкий лоб в попытке понять, что же произошло.