— В какую квартиру?
— На северо-западе. Про другую я даже не хочу вспоминать. Там меня никогда не будет. И никого из посторонних не будет. Ты делаешь все, как я сказал?
— Конечно. Я помню твои инструкции.
— Теперь расскажи мне, что было в театре?
— Может, ты сначала поешь? Возьми что-нибудь, на нас обращают внимание.
Гейтлер согласно кивнул. В зале ресторана сидело всего несколько человек. В эти дневные часы посетителей было меньше обычного. Гейтлер почувствовал, что проголодался. Через несколько минут он уже с аппетитом поглощал рассольник, запивая его холодным пивом.
— Ты была в театре? — снова уточнил он.
— Конечно. Я ходила на все спектакли, как ты и велел, — ответила Рита. — И сидела на местах, открывавших хороший обзор. Когда закончился второй акт, все привычно зааплодировали. Президент поднялся и повернулся к своей жене, чтобы выйти вместе с ней. И в этот момент к ним бросился какой-то тип. Среднего роста, в узком пиджаке, мятых брюках. Редкие волосы на покатом черепе, узкие глаза, выступающий подбородок. Он что-то кричал, но я не расслышала что. В руках он держал нож, но было сразу заметно, что это не боевое оружие.
— В первом отделении этот тип себя никак не проявлял?
— Никак. Во всяком случае, я его не видела.
— Что было потом?
— Видимо, в первом антракте он стащил нож в буфете. А после второго акта побежал с этим ножом к президенту. Но не успел сделать и нескольких шагов. Как только он закричал и побежал, к нему сразу бросились люди из охраны. Его сбили с ног, уложили на пол, отняли нож. Он что-то кричал, плакал, пытался вырваться, — не оставалось сомнений, что он не в себе. Этого типа мгновенно нейтрализовали. Должна заметить, что сотрудники охраны работали исключительно профессионально. Быстро и надежно. Никакой паники, никакой растерянности. Мгновенная реакция.
— Дальше, — потребовал Гейтлер.
— Его увели. Начало третьего акта задержали на полчаса. Но никто из зала не уходил. Президент тоже не ушел. Он мужественный человек. Остался вместе с женой и досмотрел спектакль. Хотя было заметно, как нервничала его охрана.
— Это очень важно, — тихо произнес Гейтлер. — Значит, он не покинул здание театра?
— Нет, не покинул. Но я видела, как охрана пыталась его изолировать и увести. Он прошел в кабинет директора и через полчаса вернулся. Я думала, что в таких случаях охраняемое лицо эвакуируют сразу, без промедления.
— Ему важно общественное мнение, — возразил Гейтлер, — и я думаю, что охрана верно все просчитала. Этот сумасшедший тип больше не представлял для президента никакой опасности. Поэтому им разрешили досмотреть спектакль. Но ты права, все равно это нарушение установленного порядка охраны.
— Они вызвали подкрепление, — сообщила Рита, — в театре появились новые лица. Их стало в три раза больше, чем раньше. Я думаю, президент сам не захотел уйти. Когда он снова появился в своей ложе, его встретили аплодисментами.
— Очень интересно, — задумчиво проговорил Гейтлер, — значит, он остался и досмотрел спектакль до конца. И ты все время была в зале?
— Да. Когда спектакль закончился, все опять бурно зааплодировали. И актерам, и ему. Ему за то, что остался. Актерам — за то, что смогли доиграть и играли очень неплохо. В общем, аплодировали минут пять или шесть. Потом всех задержали, а президент с женой ушли. Охрана никого не выпускала из зала еще минут десять. Потом разрешили выходить, но все равно за всеми следили.
— То есть сотрудники охраны не уехали, — уточнил Гейтлер, — остались в театре?
— Часть охранников осталась. Они следили за всеми выходящими из зала. Я боюсь даже предположить, но, кажется, нас всех снимали видеокамерой. Двое сотрудников стояли на выходе и проверяли у выходивших документы. Фамилии и номера паспортов переписывали. И, повторяю, по-моему, нас всех засняли на пленку.
— Черт возьми! — вырвалось у Гейтлера. — Они работают гораздо более профессионально, чем я мог предположить. Про камеру я даже не подумал. Тебе больше нельзя появляться в театре. Ты меня поняла?
— Мне уже надоел этот спектакль. Я видела его восемь раз. Ходила на каждое представление. Трижды покупала билеты с рук, переплачивая в несколько раз.
— Спасибо. Ты мне очень помогла. А ты обратила внимание, как они выстроили систему охраны, откуда появились эти офицеры?
— Конечно. Я даже набросала для себя схему.
— Напрасно. Нужно запоминать, а не записывать. Помнишь, как я тебя учил?
— Конечно, помню. Но я так сделала, что кроме меня никто не сможет прочесть эти записи.