В три часа позвонил Гольдфайн.
- Старик! Есть новости. Я нашел физика, который занимается проблемами времени, изложил ему нашу ситуацию, он хочет с тобой встретиться.
- Макс! Ты вчера уже привел ко мне гостя, может, хватит? И потом, я сегодня вечером занят.
- А мы заедем через пять минут к тебе на работу. Жди.
Он повесил трубку. Я выругался, но, вызвав секретаря, попросил отменить назначенную на четыре часа встречу. От визитов Гольдфайна уклониться было невозможно: если ему это было нужно, он приходил и все.
Физик оказался приятным седеющим человеком высокого роста, с карими глазами, в которых постоянно сверкали искры.
Приятным басовитым голосом он поздоровался и сел в кожаное кресло. Я позвонил и попросил принести кофе, коньяк, фрукты и сладости.
- Меня зовут Вячеслав Иванович, - представился он и мягко пожал протянутую руку. - Максим Давидович попросил меня изложить вам мою точку зрения на происходящие с вами события. Я готов это сделать, хотя, признаюсь честно, моя точка зрения на временные процессы, на темпоральную реальность, так сказать, не является общепризнанной в науке. К тому же я не могу считать себя физиком, поскольку не чураюсь оккультных и магических практик и концепций, что в науке считается дурным тоном.
- Я очень внимательно вас слушаю.
Секретарь принесла кофе. Вячеслав Иванович терпеливо дождался, когда она уйдет, и продолжил:
- Итак, вы, верояно, знаете о световых конусах, которые очерчивают наиболее вероятное будущее и абсолютное прошлое.
Я напомню вам эту несложную схему.
Принято считать, что мы с вами живем в настоящем, хотя это не совсем так. Судите сами: лучи света достигают наших глаз не мгновенно, проходят какие-то доли секунды прежде чем, например, свет от окна долетит до сетчатки глаза.
Следовательно, мы всегда видим это окно в прошлом, и никогда не сможем увидеть в настоящем. То же самое можно сказать и о звуках: мою речь вы слышите отнюдь не в момент ее произнесения. Я не учитываю здесь того времени, которое требуется вашей нервной системе для обработки полученных органами чувств сигналов. Таким образом, мы воспринимаем мир уже состоявшийся, мир в прошлом. Чем дальше удален от нас предмет, тем в более прошлые времена мы его видим.
Самыми удаленнымии предметами для нас являются звезды.
Некоторые из звезд, которые пронизывают наше небо своими лучами, миллионы лет назад перестали существовать.
Таким образом, существование настоящего для нас не более, чем хорошо проверенная гипотеза: вообще говоря, мы не можем признать себя самих существующими в настоящем, поскольку в каждый момент времени можем с полной определенностью утверждать только одно: долю секунды назад мы все еще существовали.
Представьте теперь, что есть возможность перенестись вперед, за точку настоящего. Каким образом видится мир оттуда? Я могу предположить, что более удаленные объекты выглядят четкими, а более близкие - расплывчатыми, неясными, зыбкими.
Поскольку то, что ближе, за время, оставшееся до точки настоящего, может изменить свое местоположение.
- Все, о чем вы сказали, очень интересно, - прервал я. - Правда, остается неясным, почему для перемещения из будущего в прошлое надо с кем-то поменяться, в то время как для прыжка из прошлого в будущее это совсем не обязательно.
- Я полагаю, что вторгнуться в мир, уже состоявшийся как данность значительно труднее, чем оказаться в мире, полном вероятностей и предчувствий. Каким образом это можно сделать, мне неизвестно, но само предположение кажется разумным.
- А как по-вашему, существует ли судьба, заранее предопределенное развитие событий в темпоральной реальности? Скажем, может ли быть предопределен срок моей смерти, и что будет, если я этот срок отодвину?
- Полагаю, что судьба существует. Ее создают те, кто живет в темпоральной реальности вероятного будущего. Вступив с ними в соглашение, я полагаю, можно управлять предстоящими событиями в желаемом направлении.
- Кто же они?
- Некие существа, которые я ощущаю как бесплотные сгустки энергии, силы. Если вам удается отсрочить предписанную вам смерть, это означает только одно: более могущественные из этих существ, те, кто живут в отдаленном будущем, связаны с вами теснее, чем вы можете себе это представить.
- Означает ли это, что они могут отменять действия, предпринятые существами, находящимися к нам по шкале времени ближе?
- Безусловно, поскольку они контролируют большую часть временного потока, и если происходят события, не инициированные ими, они их сразу же замечают. Правда, они могут не успеть среагировать, если событие происходит в точке, слишком близкой к настоящему.
- Значит, в итоге поединок в силе выигрывает тот, кто дальше заберется в будущее?
- Да. Но чем дальше в будущее, тем более зыбким и странным становится мир вокруг. Тем сложнее действовать в нем, добиваясь нужных результатов.
- Что же мне делать, чтобы защитить себя?
- Если более близкие темпоральные сущности приняли решение о необходимости убить вас, а более далекие настроены сохранить вам жизнь, никто не знает, чем это может кончиться.
Фактически, вы становитесь человеком без судьбы, и можете в любую минуту погибнуть. Но возможна и другая альтернатива:
вы сами начинаете проектировать и создавать реальность, запутывая и разрывая нити судеб, в сплетении которых ваша судьба отсутствует. Если вам удастся сильно разрушить картину судеб, ваша нить неизбежно появится среди нового сплетения.
- Я полагаю, что если два человека приходят к совершенно одинаковым выводам - это хороший аргумент в пользу верности наших гипотез, - сказал я.- Но пока вы говорили обо всем этом, я подумал, что сила нашего желания и умение ставить цель и проектировать ее достижение - это доступное нам проникновение в вероятное будущее и структурирование его в своих интересах. Вполне возможно, что чем на более долгий срок человек в состоянии планировать свои действия, тем с более удаленными темпоральными сущностями (все время хочется назвать их Эриниями) он вступает в контакт.