Жюльен почувствовал, как сжалось горло. И одновременно с его плеч словно свалилась тяжелая ноша. Он провел рукой по лицу и улыбнулся.
— Но сейчас ты здесь… со мной.
Он поцеловал ее руку. Потом его глаза потемнели.
— Я тоже хочу знать… о своей матери.
Они посмотрели на томограф. Свет прибора отбрасывал на их лица причудливые тени. Жюльен был настроен решительно.
Сириль открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Ее сердце сжалось так сильно, что она почувствовала острую боль. Десять лет назад она хотела вколоть ему мезератрол, чтобы он забыл весь этот кошмар: свою мать, ее выколотые глаза… А оказалось, что молодой человек получил психическую травму, а вместе с ней — и другие симптомы, жестокие и опасные для других.
«Я не могу снова повторить ту же ошибку».
Если Жюльен хочет выздороветь, он должен посмотреть в глаза правде и своим воспоминаниям. Она глубоко вдохнула, набираясь смелости.
— Хорошо.
Жюльен лег. Его лицо выражало полное спокойствие. Сириль взяла в руки головное кольцо, но потом положила его обратно — ей предстояло стимулировать наугад.
Она расположила перед взглядом Жюльена фотографию его матери. После непродолжительных колебаний добавила снимок ножа для устриц.
Она дотронулась до его руки — та была ледяной. Она гладила его пальцы и хотела еще раз попросить прощения, но это было бы неуместно.
Она включила стимулятор и увидела, как дрогнула рука Жюльена.
Перед ним была фотография матери, но он рассматривал собственный внутренний мир. Сириль испытывала желание крепко прижать его к себе.
И в этот момент ее мозг пронзила сверкающая вспышка, череда образов. Согнувшись пополам, она закрыла глаза. Ощущения были теми же, что и когда она лежала на столе, но на этот раз все произошло само собой.
Я стою на скале, возвышающейся над морем. Холодно. Это Средиземноморье. Я нахожусь в бухте Моржиу. Со мной мужчина.
Сириль подскочила. Она словно перенеслась в другое место, в другое измерение. Должно быть, стимуляция оказалась настолько сильной и продолжительной, что активировала другие нервные цепи, породившие воспоминания без необходимости внешней стимуляции. Она отогнала от себя картинку. Жюльен успокоился. Теперь он лежал неподвижно, ничего не происходило.
— Все в порядке? — спросила она.
— Я увидел квартиру в Марселе. И все. Ничего другого.
Она переместила зонд стимулирования в другую область и включила прибор. И вдруг остановилась, облокотившись о стол и закрыв глаза. Еще одна вспышка.
Под нашими ногами пенится море. Скала вдается в глубокие синие воды. Я сильно потею, хотя дует холодный ветер. У мужчины связаны руки и ноги. Он лежит на земле в густой траве. Я смотрю на него.
Сириль провела рукой по лицу, изумленная увиденным. Она переместила зонд на левую лобную долю Жюльена, готовясь снова создать магнитное поле.
— Что с тобой происходит?
— Вот уже несколько минут появляются вспышки. Это какое-то безумие. Я вижу, как на моих глазах разворачиваются определенные события, но не могу их контролировать. Возможно, это ложные воспоминания. Как только нейроны вернутся в свое привычное состояние, все пройдет.
Включив зонд, она снова сосредоточилась на Жюльене, который, однако, никак не реагировал на происходящее.
— Ничего?
— Ничего, — ответил молодой человек.
Сириль повернула зонд вокруг оси и, приложив его к другой зоне, снова включила.
— А так?
— Нич… Ой! — Жюльен откинул голову назад и до крови прокусил нижнюю губу. — Нееееет!
— Что происходит?
— Неееееееет!
— Жюльен, отвечай! Жюльен!
— Пусти ее! Мама, мама! Пусти!
Это уже был не его голос, а голос ребенка, воющего от ужаса.
— Нееееееееет! Только не это… Пожалуйста…
Это было еще хуже реальности, поскольку он не мог ничего сделать. Он был просто сторонним наблюдателем. Он застонал. Сириль облокотилась о прибор. В ее горле образовался болезненный комок. Все, что произошло с ним в детстве, было невыносимо. А теперь повзрослевшему Жюльену снова приходилось пережить эти события. Хорошо это или плохо? Сириль начала сомневаться в себе, в собственном решении. Она прекратила стимуляцию.
— Он убил ее! Глаза… Вот почему, Сириль, вот почему… Вот откуда эта одержимость! — Он некоторое время молчал, потом попросил: — Я хочу увидеть его лицо.
— Ты уверен? — быстро ответила Сириль. — Мне кажется, этого достаточно.