Хотя лето 1957 года в Британии выдалось восхитительно жарким и солнечным, воскресенье 6 июля оказалось облачным и влажным. Пол приехал на встречу на велосипеде, в своем пиджаке цвета овсянки с серебристой нитью и черных «дудках» минимальной ширины, какую он мог пока позволить показать отцу. Позже он признавался, что думал не столько о встрече с Джоном Ленноном, сколько о своих шансах ближе к вечеру свести знакомство с какой-нибудь юной леди.
Несмотря на близость к городу, в атмосфере Вултона было что-то деревенское. Неоготическая церковь из песчаника стояла на холме, ее 90-футовую колокольню, увенчанную четырьмя башенками, считали самой высокой точкой в Ливерпуле. Среди состарившихся надгробий на ее погосте было одно, увековечившее память нескольких членов одной семьи, в том числе:
ЭЛИНОР РИГБИ
возлюбленная жена ТОМАСА ВУДСА…
умерла 10 октября 1939 года в возрасте 44 лет
За церковью отлого спускалось поле, которое было усеяно всеми невинными атрибутами английского народного гулянья: лотками, с которых продавали домашнюю выпечку, джемы и вязаные чехлы на чайник, а также развлечениями вроде метания веревочных колец, игры в кегли и «монетки в ведре». У самого основания склона была импровизированная сцена, на которую Quarrymen выходили дважды: до и после демонстрации собак Ливерпульской городской полиции — тех самых, лай которых братья Маккартни могли регулярно слышать с территории училища за забором их садика.
Теперь наконец Пол мог рассмотреть крутого парня из 86-го автобуса во всех подробностях, не боясь возмездия. Тот носил клетчатую рубашку с джинсами и играл на уменьшенного размера гитаре со стальными струнами — намного уступавшей по солидности виолончельной формы «Зениту» Пола. Его широко поставленные глаза смотрели на юных зрителей из-под нависающего элвисовского кока с вызовом, как будто он был бы рад подраться с любым из них. В отличие от большинства скиффл-вокалистов, он не пытался звучать по-американски и пел с ливерпульским акцентом, при этом его голос уверенно прорезал окружающий гам детских голосов, позвякивающих чашек и птичьего пения.
Quarrymen были экипированы лучше многих скиффл-групп, поскольку, кроме обязательной пары — стиральной доски и контрабаса из ящика, имели второго гитариста, банджоиста и барабанщика с укомплектованной, хотя и опять же малоразмерной установкой. Они исполняли все стандарты скиффла, включая более громкую, чем у самого Лонни Донегана, версию «Puttin’ On the Style». Однако создавалось впечатление, что фронтмен все время подталкивает их к рок-н-роллу. В его репертуаре была песня «Come Go With Me», недавний хит американской ду-воп-группы Del-Vikings, к обычным для ду-вопа словам которой он добавлял в конце неромантичный, скиффловский выверт: «Come, come, come, come and go with me… down to the Penitentiar-ee» («Давай, давай, давай пойдем со мной… пойдем со мной в тюрьму»).
После второго отделения группа удалилась в зал собраний при церкви, где они тем же вечером должны были еще играть на танцах. Через несколько минут Айви Воэн привел Пола знакомиться с Джоном.
Для человека без шоуменской жилки Пола такая встреча вполне могла ничем и не увенчаться. Айви был его единственной поддержкой — Иэн Джеймс не явился, — тогда как Джона окружали его музыканты, которые почти все были близкими дружками: владелец стиральной доски Пит Шоттон, басист Лен Гэрри, гитарист Эрик Гриффитс, банджоист Род Дэвис, барабанщик Колин Хэнтон и менеджер группы Найджел Уолли.
Стороны были представлены друг другу с чрезвычайной формальностью, как это умеют делать только подростки. «Джон всегда держался отстраненно и никогда не делал первый шаг, — вспоминает Колин Хэнтон. — Люди должны были приходить к нему». Пол решил растопить лед. Он взял одну из двух гитар — Джона или Эрика Гриффитса, никто сейчас не помнит, — и заиграл «Twenty Flight Rock» Эдди Кокрана, идеально копируя кокрановский голос с его дрожанием под Элвиса и смягченным r: «We-e-e-e-ll, I gotta gal with a wecord machine… When it comes to wockin’ she’s the queen…»[12] То, что он мог петь и одновременно играть слэпом ритм, впечатляло само по себе — а тем более в исполнении левши на праворуком инструменте.
«Он тогда сильно выступил — выпендривался, конечно, но без гонора, — говорит Колин Хэнтон. — И было видно, что Джон про себя решил: „Окей, ты нам подходишь“».
На самом деле у лидера Quarrymen имелся довольно стыдный изъян. «Джону поначалу было очень трудно с гитарой, — продолжает Хэнтон. — У него гитара была настроена под аккорды для банджо [т. е. с использованием только четырех струн], и гитарные давались ему с большим трудом. На самом деле, кажется, он даже думал бросать гитару, поэтому, когда объявился Пол и сыграл „Twenty Flight Rock“ со всеми полагающимися шестиструнными аккордами… в общем, это был край. Джону захотелось научиться у него всему, что только можно».
12
«У меня есть подружка с музыкальным автоматом. В том, что касается танцев, она просто королева…» В оригинале подчеркивается «сглатываемое» произношение звука