Спустя две недели друг Леннона Пит Шоттон, чья мать продавала в церкви Святого Петра билеты на выступление ансамбля «Куорри мен», случайно встретил Маккартни, приехавшего на велосипеде в Вултон. От имени Джона Леннона он предложил Полу Маккартни вступить в ансамбль, и Пол согласился. Так родилось самое значительное в истории рок-музыки партнерство.
И как, к сожалению, показали дальнейшие события, у этого дуэта было очень мало общего. По словам Питера Брауна, Маккартни «с уважением и почтением относился к старшим», с присущим его отцу чувством ответственности относился к законам, с решительностью, унаследованной от матери, «работал над собой». Леннон, неблагополучный ребенок из распавшейся семьи, был грубым, жестоким, не признавал авторитетов, был слишком тщеславным, чтобы носить очки, без которых очень плохо видел, упрямый бунтарь, затевавший беспричинные раздоры. Отец научил Маккартни не насмехаться над несчастными, а Леннону это доставляло удовольствие.
Казалось, единственное, что их объединяло, - так это всепоглощающая страсть к рок-н-роллу. И в те однообразные, полные скуки дни 50-х годов, когда молодежь вроде Леннона и Маккартни мало чем интересовалась, этой страсти было вполне достаточно, чтобы объединить их. Это был союз людей противоположных по характеру, но подсказанный эмоциональной потребностью и окончательно закрепленный коммерческим интересом. Этот союз провел их по всему миру, привел в каждый дом, где были радио, телевизор, магнитофон или просто стена с фотографиями. Однако этот союз привел их обоих и к эмоциональному опустошению. Это был брак по расчету, который сделал их богатыми, но еще долгое время после его расторжение оставшийся в одиночестве Маккартни ощущал это эмоциональное опустошение.
По мнению одного из их ближайших советников, это был неизбежный союз, продиктованный временем и обстоятельствами. Питер Браун говорит: «Можно выбирать друзей, но не семью, и они не выбирали друг друга, это просто произошло само по себе».
Вечером 18 октября на танцах в клубе консервативной партии, расположенном в «Нью-Клабмур-холл» на Бродвее в Ливерпуле, состоялся первый сценический дебют Пола Маккартни в составе ансамбля «Куорри мен». После выступления Леннон слушал, как Маккартни исполнял мелодии собственного сочинения. Это было откровением для Джона, который до этого времени никогда не пытался положить свои стихи на чужую музыку, предпочитая сочинять собственные мелодии.
Впоследствии, уже спустя много лет после их разрыва, сопровождавшегося взаимными нападками, Маккартни говорил: «Мы с Джоном очень подходили друг другу». И их перебранки, которые Пол называл «элементами соперничества», были очень важной составной частью творческого сотрудничества.
В этот вечер Маккартни исполнил песню, которая называлась «I Love My Little Girl». Пол говорил: «Это была самая первая песня, которую я написал. Она была очень наивной, и в действительности я написал ее только потому, что слово «curl» рифмовалось со словом «girl».
Тут он, пожалуй, грешит против истины, потому что именно мелодия, а не стихи была слабой и избитой. Маккартни не являлся воплощением ливерпульского Моцарта, который написал свою первую симфонию в возрасте шести лет. Один из величайших поп-композиторов нашего века делал еще только первые шаги. Конечно, рифмы типа «curl» и «girl» не выдерживают сравнения с более поздними рифмами, такими, как «Michelle» и «my belle». (Спустя двадцать пять лет Маккартни сам будет говорить об этом: «На самом деле для того времени это было не так уж и плохо, тогда и без нас хватало очень слабых стихов. В конце концов, это было только начало, а после знакомства с Джоном все изменилось, и я, отойдя от этих стихов, начал работать в совершенно ином направлении».)
Но это было совсем не то направление, которое мог одобрить пятидесятитрехлетний вдовец Джим, Маккартни. После смерти жены ему предстояло воспитать двух сыновей-подростков, получая при этом жалкие восемь фунтов в неделю. «Я очень тоскую по своей жене, ее смерть потрясла меня», - говорил он. Джим был полон решимости поставить сыновей на ноги. Его сестры Милли и Джинни как могли помогали ему, приходили наводить порядок в доме и, когда позволяли собственные дела, встречали мальчиков из школы. И все-таки Джим Маккартни растерялся, очутившись после смерти жены в такой ситуации.
«Мне трудно было для себя решить, кем из родителей я должен стать, для своих сыновей», - говорил он. Майкл Маккартни пояснял его слова: «Ему надо было определиться - стать отцом или матерью двум мальчишкам-подросткам. К счастью, он выбрал роль обоих родителей, но это оказалось трудным решением для человека, привыкшего быть главой семьи».
«Зимы были трудными, - вспоминал Джим. - В доме не пахло горячими лепешками, материнский поцелуй не встречал мальчиков, которые сами разводили огонь, приходя из школы, а обеды готовил я».
От Пола помощи не ждали. Внешне, по крайней мере для себя, он оставался таким же «бодрячком», каким и был всегда, но в душе его охватил страх. Он стал пропускать занятия, вследствие чего стал хуже учиться и вынужден был задерживаться в школе, чтобы усвоить пропущенный материал и сдать экзамен по программе средней школы. Без денег Мэри, что сразу обеспокоило Пола после ее смерти, семья с трудом сводила концы с концами. Кроме того, несмотря на запреты отца, Пол приводил домой друзей, и они поедали те запасы, которые с трудом удавалось покупать Джиму Маккартни.
В отсутствие материнского глаза в поведении Пола появились и другие настораживающие моменты. Он стал носить одежду, вызывавшую неодобрение отца. Джим придерживался общепринятых правил в этом вопросе. Особенно ему не нравились брюки-дудочки, считавшиеся в то время верхом уличной моды. Пол отпустил длинные волосы и завязывал их сзади, подражая Тони Куртису. Так одевались уличные бандиты, вооруженные бритвами и велосипедными цепями и творившие свои бесчинства под песню Билла Хейли «Rock Around the Clock».