алчно пьет
из онемевших невских вод,
примеривая к руслу вместо кляпа
глухие мраморные
плиты?
Он продолжает тихой сапой
вести маневры в глубине,
теченье речи постепенно цепенеет,
колючий иней проступает на губе,
и выдохи от вдохов
уже почти неотличимы,
слова, безмолвствуя
как рыбы-мимы,
от недостатка воздуха пьянея,
на дно ложатся,
смежив плавники,
готовясь холоду и мраку вопреки,
за Временем продолжить наблюдать
в режиме внутреннего
зренья…
17.11.22
Изоляция
облизывая треснувшие губы
в объятьях изоляции глухой,
не близость ли мерещится как тать,
когда манеры нарочито грубы,
но, тем не менее, скрывают за собой,
желание
во что бы то ни стало обладать,
прильнуть всем существом,
всей тяжестью глагола
до полного слияния –
без междометий и границ,
наметив поглотить в одном
порыве наглом и вульгарно-голом,
чтобы затем без сил
склониться
ниц…
18.11.22
Как Божья свита
при столкновении Неба с Землей
снопы искр грозят
впопыхах
полыхнуть лохматым пожаром,
но причешет его Вода,
только ей — только ей одной
оживить под силу,
пожалуй,
и поля под горячей золой,
и людской остывающий прах,
пусть не в том же, как было виде
(повторить все точь в точь нельзя),
обновим сюжет обветшалый:
с Океаном сойдется Земля,
вновь из пены
шагнет Афродита,
а затем и Ева с Адамом,
по Эдему опять семеня,
по привычке дойдут до Древа,
где их ждет терпеливо
Змея…
и размножится род людской
не по странам… –
как Божья свита!
19.11.22
Чуть-чуть подожди! (Фелиции)
зачирикала землю
мелом
так решительно-грубо зима,
но снегирь протестует
смело,
горячо алея на белом…
кто кого? –
догадайся сама!
Но подброшу подсказку
тебе –
солнце тоже с красным отливом,
пусть плывут облака
в серебре,
бредят будто зима во сне,
снег прозреет — откроются дали
от небес до глубин
земли,
залепечет капель слезливо
(так уж оттепели воспитали),
в изумрудной шуршащей
шали
путь проложит Ручей до Залива,
так и будет, чуть-чуть
подожди!
22.11.22
Катакомбы Крита
из плена пепла терпеливо
назло назойливой золе
искали выход на свободу угли,
помог бы выдох ветра,
либо
паломничество молнии,
пока еще зарницы не потухли,
и не простыл пурпурный след
кипящей крови, согревавшей жилы…
Ударить бы по пепелищу
крепко
из огненного главного калибра,
чтобы жаркая лава прошила
алой плазмой
истлевшие щепки,
чтобы искра во тьме не погибла,
чтобы вспышка восстанием цепким
обожгла катакомбы Крита
и ни тени в костре не осталось
от черной нити лабиринта
с ее бычьеголовым
старожилом!
26.11.22
Вальс (Фелиции, Винсенту)
что в соседнем лесу происходит
муравью глубоко
невдомек,
на поверхности слух о погоде –
будто ливень уже
на подходе –
так торопится в гости,
что взмок!
Отряхнется — появятся лужи,
наяву превратятся
в поток,
он листву словно в танце закружит,
лучше этого опыт
не нужен –
пропитаешься вальсом
впрок!
04.12.22
Серебристая кольчуга
налет морозного дыханья
сверкает, покрывая все вокруг –
и землю, и деревья, и бескрайний
подобно полю вечной брани
воинственный особый Дух,
объединяющий разрозненные
гроздья
надежды, гнева, скорби и мольбы
в декабрьскую завывающую вьюгу,
оракулы безмолвны,
провидцы по традиции слепы,
никто не знает языка
судьбы,
осталось только верить
в серебристую
кольчугу…
06.12.22
В золоте нектара
парит, вибрируя
колибри,
либретто сочиняя налету
о сочном ореоле-нимбе
с воздушным плеском
льнущим к лепестку,
волна его тепла
цветок вот-вот обнимет,
и словно лучики летучих линий, па