В Соединенных Штатах наступали перемены, но совсем не те, на которые надеялись простые американцы. С молчаливого одобрения верхов оживилась деятельность консервативных и реакционных сил. Преобразован в постоянно действующую организацию снискавший сомнительную известность комитет по расследованию антиамериканской деятельности, а его председателем назначается конгрессмен Джон Ф. Рэнкин. (Позднее выяснится, что Рэнкину удалось пробраться в конгресс с помощью подлогов в своем избирательном округе. Нечистому на руку дельцу было поручено определять степень лояльности американских граждан.)
На Юге запылали кресты ку-клукс-клана. Расистские убийцы, притихшие в военное время[17], в 1946 году не только воссоздали свою организацию, но и расширили ее ряды. К концу 1946 года ку-клукс-клан действовал в четырнадцати штатах. Вновь свирепствовали суды Линча: негров запугивали, расстреливали, сжигали, вешали.
Двадцать пятого июля 1946 года в Джорджии двадцать пять куклуксклановцев подвергли садистским пыткам, а затем убили четверых негров — фермера Роджера Малькольма, ветерана войны Джорджа Дорси и их жен. Возглавляемый Робсоном Совет по африканским делам направил президенту США телеграмму, в которой потребовал, чтобы правительство «приняло немедленные эффективные меры для ареста и наказания преступников, совершивших это чудовищное злодеяние, и остановило растущую в стране волну судов Линча».
В сентябре Робсон возглавил поход против судов Линча, в котором участвовали полторы тысячи человек, представлявшие примерно пятьдесят прогрессивных организаций страны.
Двадцать третьего сентября в одиннадцать часов тридцать минут делегацию участников похода принял в Белом доме президент Г. Трумэн. От имени делегации к президенту США обратился Поль Робсон. Он зачитал текст обращения участников похода, которое заканчивалось словами: «Либо правительство примет меры против линчеваний негров, либо это сделают сами негры». Выслушав последнюю фразу, Трумэн молча снял круглые очки в тонкой золотой оправе, медленно протер стекла замшевой салфеткой и снова водрузил их на совинообразное лицо, будто хотел лучше рассмотреть стоявшего напротив Робсона.
— Мне показалось, что в ваших словах прозвучала угроза? — язвительно осведомился президент.
— Нет, это не угроза, — спокойно ответил Поль, — а лишь напоминание о долготерпении американских негров, которые, как вам известно, составляют около десяти процентов населения страны. И еще об одном мне хотелось бы напомнить вам, господин президент, — продолжал Робсон. — Восемьдесят четыре года назад, 22 сентября 1862 года, Авраам Линкольн издал прокламацию, благодаря которой четыре миллиона черных невольников обрели свободу. Спустя сто дней, 1 января 1863 года, эта прокламация стала законом. Мы убеждены, что ваше официальное публичное заявление с рекомендациями соответствующим законодательным органам пресечь преступную деятельность судов Линча явилось бы подтверждением лучших традиций американской демократии.
— Вопрос о том, какие меры предпримет правительство против линчевателей, на мой взгляд, относится к области политики, — сухо заметил Трумэн. — Поэтому для его решения следует удачно выбрать время.
— Сегодня в Нюрнберге Международный военный трибунал, в котором участвует и американский представитель, судит фашистских главарей, виновных в уничтожении народов по расовым и национальным признакам. И в это же время американская юстиция оставляет безнаказанными сотни расистских убийц в нашей стране…
— Не вижу смысла в сказанном, — прервал Робсона президент. Он встал с кресла и, дождавшись, пока его примеру последуют остальные, жестко сказал на прощание: — Истинные патриоты Америки, лояльные граждане не должны смешивать внутренние проблемы своей страны с внешнеполитическими вопросами.
У выхода из Белого дома Робсона и его товарищей ждала толпа репортеров. Поль молча прошел мимо них и уже вдогонку услышал: «Вы коммунист?»
Через две недели такой же вопрос был задан в комиссии Тенни — калифорнийском филиале комитета по расследованию антиамериканской деятельности, куда Поля вызвали в качестве свидетеля по делу так называемых «левых организаций» в этом штате.
— Нет, я не являюсь членом компартии, — ответил Робсон председателю комиссии, сенатору Джеку Тенни. — С таким же успехом вы могли бы спросить меня, являюсь ли я членом республиканской или демократической партии. Насколько я знаю, коммунистическая партия является законной партией в Соединенных Штатах Америки. Я рассматриваю себя беспартийным антифашистом. Если бы я хотел присоединиться к какой-либо партии, то, возможно, мог бы вступить в коммунистическую партию, и в настоящее время я бы присоединился к ней с еще большим желанием, чем к республиканской иля демократической партиям. Но я не являюсь коммунистом.
— Следовательно, вы не являетесь членом компартии? Могу я заключить из вашего заявления, что вы относитесь к коммунистической партии с большей симпатией, нежели к республиканской или демократической партии?
— Как я уже сказал, я мог бы стать членом любой из них. У меня нет причин считать коммунизм злом. Американцы должны научиться сосуществовать с коммунистами.
Говоря о демократии в США и других странах мира, Поль разъяснил, что оценивает ее «как американский негр, который возглавляет кампанию против судов Линча в стране, где одна десятая часть населения лишена прав и не имеет возможности добиться их восстановления или хотя бы услышать официальное заявление президента Соединенных Штатов о намерении исправить существующее положение».
Член комиссии Ричард Комбс допытывался у Робсона, в какие годы тот посещал СССР, получил ли его сын образование в Советском Союзе, не является ли Поль-младший советским гражданином.
На последний вопрос Робсон, усмехнувшись, ответил, что его сын американский подданный, поскольку родился на территории Соединенных Штатов, сейчас служит в вооруженных силах США, а до этого обучался в Корнельском университете.
Позднее, восстанавливая в памяти «собеседование» в комитете по расследованию антиамериканской деятельности, Поль пришел к выводу, что привлечение его в качестве свидетеля по делу о неведомых ему «левых организациях» в Калифорнии было своеобразным предостережением со стороны официальных властей. Деятельность Робсона явно раздражала их. Да и можно ли считать благонадежным американцем негра, который выступал на митингах, организованных Советом по африканским делам для оказания помощи голодающим в Южной Африке и в поддержку колониальных народов, борющихся за свое освобождение, участвовал в забастовке рабочих автомобильного завода «Додж», возглавлял поход против судов Линча, вызывающе-дерзко разговаривал с президентом страны, был избран вице-председателем Конгресса борьбы за гражданские права, которым руководил его приятель, известный «агент Москвы», коммунист Уильям Паттерсон, и, наконец, не думал скрывать своих симпатий к Советской России.
В США наступили времена, когда, по свидетельству самих американцев, «даже малейший намек на то, что не каждый русский — людоед… достаточный повод для того, чтобы сесть в тюрьму по обвинению в подрывной деятельности».
Создание термина «холодная война» приписывают известному американскому журналисту, политическому обозревателю «Нью-Йорк геральд трибюн» Уолтеру Липпманну. Это определение замелькало на страницах западной прессы вскоре после выступления бывшего премьер-министра Великобритании У. Черчилля 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже американского городка Фултона в штате Миссури. Чуть раньше в политической лексике империалистов появилось выражение «железный занавес», которое Черчилль также употребил в фултонской речи, желая, видимо, более доходчиво объяснить, в каком положении находятся страны Восточной Европы, якобы изолированные с помощью пресловутого занавеса от «западной демократии».
Однако в отличие от Липпманна Черчилль не мог претендовать на авторство мгновенно подхваченной антисоветскими пропагандистами формулировки. «Во всем мире считают, — писал один из руководителей Компартии Великобритании, историк и публицист Палм Датт, — что этот термин был изобретен гением сэра Уинстона Черчилля… А в действительности он был впервые приведен в том смысле, какой придается ему теперь западными политиками… еще Геббельсом в передовой статье, напечатанной в газете «Дас рейх» 25 февраля 1945 года… В капиталистических странах определение «железный занавес» вошло в обиход. О нацистском его происхождении упоминаний, конечно, не делается. Если бы за каждое употребление этих слов западные публицисты и политики платили бы гонорар их подлинному автору, тень Геббельса была бы теперь самой богатой тенью в аду».
17
В период второй мировой войны ку-клукс-клан вел, по существу, пронацистскую деятельность, которая подрывала единство нации, создавала дополнительные политические и экономические трудности в стране. Антикатолическая пропаганда и расистские акции ККК провоцировали беспорядки в армии, сказывались на военных усилиях США. Не решаясь впрямую запретить ку-клукс-клан, американские власти в 1944 году прибегли к косвенной форме запрещения этой организации, потребовав уплаты налогов с доходов, полученных ККК с 1921 года. В ответ ку-клукс-клан объявил о «самороспуске».