Робсону пытались вменить в вину то, что «он в течение ряда лет проявлял исключительную политическую активность в интересах независимости колониальных народов Африки». Кроме того, во время зарубежных поездок он публично осуждал политику американского правительства в отношении негров. Наконец, едва ли не самый тяжкий грех: неизменная, открыто проявляемая симпатия к Советской стране.
— Да, — отвечал Робсон, — в течение многих лет я активно участвовал в борьбе за свободу Африки, и я никогда не прекращу этой деятельности, что бы ни думал об этом госдепартамент или кто-либо другой. Это мое право — право негра, право американца, право человека! Но я решительно отрицаю, что, борясь за свободу Африки, я становлюсь врагом Америки. Действительные враги Америки — те, кто выступает против независимости колониальных народов Африки!
Да, я критиковал положение негров в Соединенных Штатах, находясь за границей, так же как я это делал у себя на родине, и я буду продолжать это делать до тех пор, пока не произойдут перемены. Что же делать негритянскому путешественнику — молчать или лгать о том, что происходит с его народом на родине? Я лгать не намерен! Патриотизм — любовь к своей стране и преданность интересам своего народа — нельзя приравнивать к взглядам юриста уолл-стритовскои корпорации, назначенного государственным секретарем, или к взглядам некоего политического карьериста, которому поручено выдавать паспорта. Истинный патриот тот, кто следует принципам Декларации независимости и Билля о правах не только у себя дома, но и за границей. Когда мы критикуем положение негров в Америке и говорим нашим согражданам на родине и народам за границей, что в действительности происходит в нашей стране, каждый из нас может сказать вместе с Фредериком Дугласом: «Поступая так, я чувствую, что выполняю долг подлинного патриота, ибо тот любит свою родину, кто отвергает и не прощает ее недостатки».
Подлинными патриотами своей страны, утверждал Робсон, являются и те американцы, которые выступают за дружбу с СССР и другими социалистическими государствами: «Разве история не доказала, что именно те, кто сеял семена ненависти к Советскому Союзу, оказались предателями своей страны? Я верю, что подавляющее большинство населения США понимает общность интересов американского и советского народов. Я был и навсегда останусь антифашистом и борцом за свободу и достоинство всех людей. Мы, антифашисты, подлинные борцы за демократию в США, несем огромную ответственность. Нас миллионы. Мы верим в мир и дружбу. Если мы смело мобилизуем наши силы, то фашизм нигде не пройдет».
У американских реакционеров такие заявления вызывали ярость. Власть имущие давно причислили Робсона к «инакомыслящим». В кичащейся демократическими свободами Америке такой ярлык, равно как и слово «красный», обрекает человека на положение изгоя. Травля Поля ужесточалась, принимая более изощренные, иезуитские формы. В кампанию против Робсона были вовлечены даже некоторые из его недавних союзников.
В ноябре 1951 года в официальном органе Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН) журнале «Крайсис» появилась статья «Поль Робсон — заблудший пастырь». Ее автор, укрывшийся за псевдонимом Роберт Алан, безапелляционно уверял, что именно в его статье дается «четкое и серьезное разъяснение» причин того, почему власти лишили Поля Робсона заграничного паспорта: Робсон «прежде всего пропагандист коммунистических идей, а уже потом певец». Государственный департамент не замедлил включить эту статью в свой пропагандистский бюллетень, предназначавшийся для распространения в африканских странах.
Робсон воспринял публикацию журнала «Крайсис» как отражение разногласий в руководстве НАСПЦН, которые резко обострились в послевоенные годы и вынудили уйти из ассоциации такого испытанного лидера негритянского освободительного движения, как профессор Уильям Дюбуа. Неприязненное отношение некоторых руководителей НАСПЦН к Дюбуа, признанному ученому, выдающемуся общественному деятелю, народному трибуну, могло распространяться и на его друзей, среди которых был Робсон.
Полю так и не удалось узнать, кто спровоцировал появление на страницах негритянского журнала статьи о «заблудшем Робсоне». Только в конце 70-х годов были опубликованы некоторые документы архива государственного департамента, и в частности меморандум американского вице-консула в посольстве США в Гане Роджера II. Росса, датированный 9 января 1951 года. Росс предложил, чтобы какой-либо журналист, «предпочтительно негр-националист», подготовил порочащую Робсона статью, которую потом можно было бы перепечатать в африканских странах с целью ослабить его огромное влияние на демократическую общественность Африки. «Необходимо искренне отдать дань уважения крупному таланту актера, — советовал изворотливый политикан, — выразив гордость его достижениями», а затем «подробно вскрыть унизительную (со стороны этого здравомыслящего и на первый взгляд достойного человека) поддержку коммунистических взглядов». На меморандуме Росса рядом с грифом «секретно» стояла отметка «меры приняты»…
Робсон остался верен себе. У него не было ни колебаний, ни сомнений в правильности раз и навсегда избранного пути. «Борьба за мир, за свободу негритянского населения, за достоинство всего американского народа, за единство всех прогрессивных сил во всем мире — таковы важнейшие задачи в современных условиях», — писал он в газете «Фридом» в те нелегкие для него времена. Общественная и политическая деятельность Поля целиком посвящена выполнению этих задач. Он подписывает и собирает подписи под Стокгольмским воззванием в защиту мира и с требованием запрещения атомной бомбы, воззванием, которое американское правительство устами государственного секретаря Дина Ачесона объявило «пропагандистским приемом Советского Союза», выступает на митингах протеста против агрессии США в Корее, участвует в многочисленных митингах мира, возглавляет делегацию ньюйоркцев, обратившихся с петицией в ООН, в которой говорилось о политике геноцида, проводимой в США в отношении негров.
В конце января 1952 года власти запретили Робсону выезжать за пределы континентальной части США, даже в Канаду, которую американцы могли посещать без паспорта. «Представитель американского государственного департамента, — рассказывал Поль, — пригласил меня к себе и очень раздраженно заявил, что, хотя мне не требуется паспорт для выезда в Канаду, им получено специальное распоряжение, запрещающее мне покидать США[19]. Если же я пересеку государственную границу, мне грозит тюремное заключение сроком на 5 лет и штраф (10 тысяч долларов. — В. З.)».
Лишенный возможности присутствовать на проходившем в Ванкувере съезде канадского отделения профсоюзов шахтеров и сталелитейщиков, куда он был приглашен в качестве почетного гостя, Робсон обратился к его участникам и исполнил песню о Джо Хилле по телефону. Восемнадцатого мая 1952 года Поль выступил перед сорока тысячами канадских рабочих, собравшихся на границе между Канадой и США, чтобы увидеть и услышать любимого певца.
Двадцать второго декабря Полю Робсону была присуждена международная Ленинская премия СССР «За укрепление мира между народами». «Многие друзья задают мне вопрос: что я чувствую, получив эту премию? — писал Поль в газете «Фридом». — Обычно я говорю, как и большинство ее лауреатов, что «это — большая честь». Но, конечно, эта премия заслуживает большего, чем просто выражения признательности… Я всегда настаивал и буду настаивать на моем праве говорить правду, которую я знаю о советском народе, о его глубоком стремлении к миру и надеждах, связанных с миром… рассказывать о героическом труде дружественных народов всех социалистических стран, смело и честно разъяснять истинное положение и вскрывать ложь поджигателей войны… Мир может и должен быть сохранен, чтобы спасти планету от ужасных разрушений третьей мировой войны. Только что присужденная премия побуждает меня к еще большим усилиям во имя мира на земле».
Американская пресса обошла молчанием факт присуждения Робсону международной Ленинской премии. Аккредитованный при Организации Объединенных Наций корреспондент Джеймс Хикс был единственным из журналистов, кто отважился разыскать Поля и взять у него интервью. Возвращаясь домой в Бруклин, он заметил, что за его старым «фордом» неотступно следует какой-то автомобиль, в котором находились два человека. Обеспокоенный Хикс остановился, а преследователи подъехали к его машине сбоку вплотную, лишив его возможности выйти из нее, и знаками приказали журналисту открыть окно.
19
Позднее выяснилось, что это распоряжение исходило от президента США Г. Трумэна, подписавшего правительственный указ, содержавший также и запрет предоставлять Робсону для выступлений частные или общественные концертные залы и средства массовой информации.