Негритянское движение в США не было однородным. Такие деятели, как Букер Т. Вашингтон, призывали к отказу от политической борьбы и пытались ограничить движение программой развития негритянского предпринимательства в сельском хозяйстве и ремеслах. Националистическое крыло, возглавляемое Маркусом Гарви, строило авантюристические планы переселения миллионов американских негров на землю их отцов с целью создания «Великой Африканской империи». Наконец, организация «Ниагарское движение», объединившая лучшие силы негритянской интеллигенции, выступала с требованием предоставления неграм «всех прав, которые принадлежат американцам, родившимся свободными, — прав политических, гражданских и социальных». Эта организация стала предвестницей учрежденной в 1909 году Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, одним из руководителей которой был основатель «Ниагарского движения», выдающийся ученый и публицист Уильям Дюбуа. (По мнению американского историка-коммуниста Г. Аптекера, с созданием НАСПЦН в США началось современное негритянское освободительное движение.)
Ряды НАСПЦН быстро росли. В 1918 году в 165 ее отделениях состояло около сорока пяти тысяч человек. Огромной популярностью пользовался журнал ассоциации «Крайсис», выходивший в Нью-Йорке под редакцией У. Дюбуа. «С помощью журнала «Крайсис» и наших сотрудников и друзей, — писал У. Дюбуа, — мы могли постоянно и систематически, в четкой и ясной форме излагать перед всей страной законные чаяния американских негров и факты, касающиеся их положения. Мы старались организовать негров как политическую силу и заставить страну почувствовать ее». Благодаря усилиям черных и белых активистов ассоциации большая часть дискриминационных законопроектов, внесенных в конгресс США в годы правления администрации Вильсона, не была принята. Однако, выступая против одиозных проявлений расизма, буржуазно-либеральное руководство НАСПЦН явно страшилось массовых организованных выступлений негров в защиту своих прав, а именно к этому и призывали У. Дюбуа и его сторонники.
Занимаясь в колледже Ратжерса, Робсон слышал лишь отзвуки той напряженной и острой политической борьбы, которая велась истинными патриотами Америки. Время от времени в его руки попадали номера журнала «Крайсис», и Поль зачитывался смелыми полемическими статьями Дюбуа о сложных проблемах американской действительности, о положении негров в США и на Африканском континенте, о международных отношениях. Недостаток информации лишал Поля возможности свободно ориентироваться в хитросплетениях политической жизни Америки, но главный смысл статей Дюбуа, посвященных негритянскому вопросу, был ему понятен: белые и черные участники рабочего и негритянского движений должны объединиться в борьбе за социальный прогресс.
В минуты, когда прочитанное поражало новизной или совпадало с тем, что он уже открыл для себя, у Поля возникало желание поделиться с кем-нибудь из соучеников своими впечатлениями, мыслями, хотелось поговорить, поспорить. Но вместо товарищеского участия Поль встречал почти враждебную настороженность. Робсон особенно остро чувствовал ее в первые месяцы учебы в колледже, студентами которого были в основном дети состоятельных родителей.
Он сидел в аудитории как-то незаметно, в углу, за специально для него поставленным столом. Во время занятий мог полагаться только на свои силы, сознавая, что ни советов, ни разъяснений со стороны белых сверстников и учителей он не получит. Часами просиживал над книгами, не ограничивался учебниками и хрестоматиями. Увлекшись историей, искал труды разных авторов, сопоставлял различные, зачастую противоположные точки зрения по одному и тому же вопросу, пытался самостоятельно оценивать исторические события прошлого, осмысливать их значимость для его, Робсона, времени. Книги давали ему знания, которых он жаждал. Со знаниями он постепенно обретал уверенность и спокойствие, качества, которые были столь необходимы для- него, единственного негра в колледже Ратжерса.
В окружении белых соучеников Поль вновь убеждался в мудрости отцовского наставления: «Не делан ничего, что дало бы им основание бояться тебя». Он следовал ему, не показывая превосходства в знании греческого, латыни или французского, не торопясь с ответами на уроках математики и физики, не стремясь удивлять глубиной познаний учителей географии и истории, не навязывая себя окружающим, но и не сторонясь их. Поль привыкал к колледжу, к его порядкам, традициям; а в колледже, казалось, уже свыклись с этим молчаливым добродушным гигантом, который предпочитал тишину зала библиотеки шуму студенческих развлечений. Свыклись настолько, что решение футбольного тренера Джорджа Фоетера Сэнфорда включить Поля Робсона в сборную колледжа ни у кого не вызвало возражений.
Футболисты Ратжерса усердно готовились к матчу с давними соперниками — студентами Принстонского университета. Десятилетиями Принстон одерживал верх над Ратжерсом во всех видах спортивных состязаний. Администрация и питомцы колледжа грезили о реванше. Победа над сильной командой могла восстановить некогда высокий спортивный престиж Ратжерса, вновь привлечь к колледжу внимание меценатов, что должно было умножить доходы и учебного заведения, и его руководителей.
Матч проходил на сгадионе Принстона под яростный рев местных болельщиков, особенно возмущенных тем. что на поле их города осмелился выйти негр. Поль был настолько поглощен игрой, что ire замечал злых лиц и не слышал оскорбительных выкриков. Выиграв очередную схватку за мяч и крепко зажав его под мышкой, он устремился к Н-образным воротам соперников, ловко увертывался от преследователей, перепрыгивал через бросившегося ему в ноги защитника и приземлял мяч за линией ворот в зачетном поле соперников.
Принстонцы быстро сообразили, кто из команды Ратжерса представляет для них наибольшую опасность. Поля «опекали» несколько игроков, которые под одобрительные возгласы зрителей били его ногами, стараясь угодить шипами бутс в коленный сустав или в ахиллесово сухожилие, хватали за руки, рвали на нем майку. Все тщетно, остановить Робсона было невозможно. Никто не мог сравниться с ним в точности передачи мяча, в видении игровой ситуации, в стремительности передвижения по полю.
За победой в Лринсгояе последовали новые успехи футболистов Ратжерса. Сэнфорд торжествовал: его подчиненные стали своеобразной достопримечательностью штата, их игру высоко оценил сам Уолтер Кеми, крупнейший в США специалист по американскому футболу. В течение двух лет «Одиннадцать из Нью-Джерси» почти не знали поражений, чему в немалой степени способствовала талантливая игра левого нападающего команды Доля Робсона. Когда футболисты Ратжерса сокрушили считавшуюся непобедимой команду «Фордхэм», «Нью-Йорк таймс» поместила статью, озаглавленную: «Фордхэм» раздавлен мощью Робсона». В ней, в частности, говорилось: «Робсон — был колоссом на футбольном поле, о который разбивались надежды «Фордхэма». Он постоянно оттягивал на себя двух игроков. Временами трое, а то и четверо противников валились на землю, когда он пробивал путь к их воротам». В 1917 году Кемп назвал имя Робсона в числе лучших игроков страны.
«В девяносто девяти матчах из ста, — рассказывал Робсон спустя четверть века корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Роберту ван Гендеру, — я играл с улыбкой. Но однажды терпение мое иссякло, и я чушь было не дал велю переполнявшей меня ярости». На очередную игру Ноль вышел, еще полностью не оправившись от тяжелых травм лица и правой руки. После нескольких успешных атак на ворота противника Робсон, убедившись в явном преимуществе своей команды, заручился согласием тренера и выбрал для себя более безопасное место, среди защитников. Заметив это, один из них, некто Келли, не скрывавший неприязни к Робсону, немедленно переместился поближе к Полю и, улучив момент, сильно ударил его в лицо. Не помня себя от боли, Робсон схватил обидчика и поднял его над головой. Только резкий окрик Санфорда: «Роби, не забывай, что ты играешь в команде колледжа!» — заставил Поля отпустить оцепеневшего от страха Келли.