— Алло, сынок! Таль, это ты, извини. Давай, говори скорее, что тебе нужно, я жду звонка от Авива. Что за глупости, конечно, я тобой интересуюсь, просто ты же видишь, что творится в стране. Такая страшная авария! Нет, нет, с чего ты взяла, Авив совсем не там. Их перевели на учения. Просто он забыл пелефон, поэтому до сих пор не звонил.
— Что ты хотела мне сказать? Остаешься у Дани? Опять? Ты ведь уже оставалась на этой неделе! Да, извини, конечно, ты сама можешь решать. А что думает его мама по этому поводу? Она тебя любит? Ну-ну. Нет почему, я хорошо понимаю, она тебя любит. У нее ведь нет собственных дочерей, мужа, сына, наконец, кого ей любить кроме тебя! Ну, извини, совсем я не стараюсь тебя обидеть, просто я волнуюсь, что ты опять останешься голодной. При всей любви, вряд ли она станет готовить твои дурацкие вегетарианские котлеты. Хорошо, картошка так картошка.
— Таль, подожди еще минутку. Не бегай там после душа босиком. На улице зима, а я не думаю, что у них есть ковер в коридоре. Откуда мне знать? А то я не знаю этих румын! Таль! И не вздумай бросить мокрое полотенце на стул! Это тебе не дома. Ну, хорошо, хорошо. Целую.
Вы слышали? Она ее любит! А с другой стороны, почему такую девочку не любить? Волосы прекрасные, глаза выразительные, на нее с детства на улице оборачивались. И умница. Год после армии, а уже в университете! Экономика и управление! Не то, что эта современна молодежь, до тридцати лет по Индии болтается! И характер хороший, умеет за себя постоять.
Да, я тоже думала, что умею за себя постоять. Довольно долго у меня это неплохо получалось.
Собственно, я сразу почувствовала, хотя была совсем молодая, Таль только отдали в ясли. Слишком он веселый стал. И все думает о чем-то своем. И что это за конференция в Мигдаль Эмеке? Да еще с ночевкой. Тоже мне, центр науки! Конечно, я ничего не стала спрашивать. Просто положила письмо вместе с конвертом на стол. От такого растяпы только и можно ожидать, — любовное письмо носил в кармане брюк! Сотрудница из его же отдела! До какой пошлости могут женщины дойти, даже не придумаешь. Он разозлился, конечно, опять со своими анекдотами начал выступать. Почему, — говорит, — Полания закрывает глаза в середине секса? — Потому что она не может видеть, что кто-то получает удовольствие!
Но Мигдаль Эмек на этом все-таки закончился. Наверное, и другие увлечения были, я сразу замечала, как у него глаза загораются, но уже не так волновалась, не до глупостей ему стало — двое детей, совсем другие заботы, да и очень он сыном гордился!
Только зря он сказал, что я Авива специально завела, чтобы его удержать. Я всегда хотела двух детей подряд, и в доме веселее, и растить легче. Это, конечно, его мать настроила! «Зачем таким молодым второй ребенок»! А у самой шестеро. Интересно, ей кто-нибудь советовал?
Вообще, его семья, это особый разговор! На каждый праздник по двадцать человек являются, не важно, устал ты или занят. И все с подарками, один дороже другого! Чтобы родственники оценили их щедрость и любовь. Такая показуха, просто тошнит! Я уж не говорю про свадьбы! Последние гроши вывернут, в долги залезут на десять лет, но чтобы платье у невесты было из самого дорогого салона, и чтоб не менее трех горячих подавали, пусть потом все и выбросят. Главное, перед соседями похвалиться, какой зал сняли да во сколько обошлось. Никогда я этого не пойму! А имена! Хотели, чтобы я девочку Рахелью назвала. В честь какой-то тетки Меира, которую и не помнит никто! С сыном еще хуже, дальше Шломо и Йоси у них фантазия не продвигается. Так они мне и не простили. А ведь какие красивые имена у детей — роса и весна! Правда, я сама малышку Леей назвала, в честь мамы, но это же совсем другое дело! Как раз была годовщина маминой смерти.
Хотя, по правде сказать, никогда она меня не жалела. Даже в последнюю минуту обо мне не подумала. Оставила сиротой с двумя малыми детьми, крутись как хочешь! Пусть кто-то другой верит, что она эти таблетки по ошибке приняла. Это моя то мама, которая все рецепты точно по граммам помнила!
Через месяц после папиной смерти она вдруг в заграничное турне собралась. По всей Европе! Я не говорю про деньги, я ее денег не считала, хотя мы как раз на новую квартиру копили, но ведь есть какие-то правила приличия. Нет, купила новое пальто, чемодан на колесиках, все как положено, и укатила, никто и охнуть не успел. И вернулась такая веселая, детям дорогие игрушки привезла, свитера из натуральной шерсти. Я потом эти свитера одной уборщице подарила, разве дети согласятся шерсть надевать, да еще в нашем климате! А на следующий день ее в кровати нашли, уже холодную. И ни записки, ничего! Но я то знаю, неинтересно ей стало жить. Брат в Америку уехал, а больше ничего ее не интересовало, ни я, ни мои дети. И что все реву, восемнадцать лет прошло! Мамочка моя!