Отряд ринулся в башню в тот самый миг, когда первые преследователи закончили подъем по лестнице. Рев с помощью одного из бойцов оттащил тело из дверного проема. Остальные перестреляли ослепленных гранатой адептов в зале управления башней. Как только последний из штурмовиков пересек порог, Спиноза активировала механизм замка. Двери несколько раз дернулись и сомкнулись прямо перед носом врагов. Раздались шипение гидравлики и щелчок замка. За ними последовала серия раздраженных ударов кулаками по металлу.
Спиноза, хватая воздух ртом, развернулась к остаткам отряда. До коммуникационной башни добрались семеро штурмовиков, включая Рева и Хегайна. Они тяжело дышали и спешно перезаряжали оружие, беспокойно поглядывая по сторонам.
Помещение комнаты управления было просторным — порядка пятнадцати метров длиной. Почти всю дальнюю стену занимали панорамные окна из бронестекла, со свинцовыми ажурными переплетами, не меньше десяти метров в высоту каждое. Все свободное пространство занимало коммуникационное оборудование. Стеллажи, забитые разнообразными устройствами, поднимались до скрытого в тенях потолка, с которого, будто выпущенные внутренности, свисали пучки проводов. Опорные колонны и своды покрывал сплошной ковер из круглых медных антенн и усилителей сигнала. Так же, как и везде, повсюду лежали тела несчастных жертв кровавого безумия, охватившего крепость, а на пультах управления виднелись царапины от ногтей.
Пейзаж за окном вселял не меньшее беспокойство, чем происходящее в залах. Черно-красные небеса подсвечивались заревом пожаров. Молнии в безумной ярости били по стенам сферы, словно хотели пробраться в самые глубины цитадели. После долгого времени, проведенного в кромешной темноте, от беспрерывных вспышек и разрядов слезились и болели глаза.
Рев с двумя бойцами обошел помещение, тыча в каждое из неподвижных тел стволом хеллгана. Спиноза велела двум другим штурмовикам встать на страже у дверей — стук с противоположной стороны не стихал. Может, все дело было в игре воображения, но дознавателю показалось, что металл створок изгибается от силы ударов безумных псайкеров. Люче махнула Хегайну, и они вместе направились к главному пульту управления связью. Спиноза отключила расщепляющее поле и нажала несколько рунных клавиш на рукояти.
Хегайн довольно долго выставлял переключатели пульта в нужное положение, а затем вытащил из подсумка еще одну переносную батарею, подключил ее к оборудованию и пробудил передатчик к жизни. Где-то высоко, за пределами видимости, раздался скрежет — колоссальные внешние передатчики медленно развернулись на запад.
— Передача идет во всех диапазонах и на всех каналах, — заявил Хегайн. — Мощность — максимальная. Если хотите, я поставлю сообщение на автоповтор.
— Замечательно, сержант. — Спиноза опустилась на колени перед пультом. — Мне нужен защищенный канал входа.
Хегайн покопался в стоявшем тут же контейнере и извлек шнур толщиной почти с запястье. Он подключил его к пульту управления и протянул второй конец Спинозе.
Та соединила провод с разъемом возле навершия крозиуса и повернула рычаг управления. На рукояти силовой булавы вспыхнули и замерцали световые индикаторы. Такие же огоньки пробежали и по консоли связи.
Теперь дознаватель была уверена: двери действительно изогнулись. Раздался громкий скрежет, как будто по металлу скребли то ли ножами, то ли когтями. Спиноза бросила короткий взгляд на Рева, и тот кивнул, подтверждая, что все под контролем.
Штурмовики неспешно занимали позиции напротив двери.
— Ну а теперь, — произнесла Спиноза, рассматривая горящий город за окном, — узнаем, чего на самом деле стоит клятва.
За внутренним периметром обороны все было не так плохо. Системы жизнеобеспечения работали исправно, и коридоры заливал неяркий синеватый свет. В воздухе пахло не столько кровью, сколько ладаном. Тем не менее тяжелая атмосфера не исчезла. Давление на виски не ослабло. Напротив, с каждым шагом оно все нарастало, вызывая странное чувство беспричинного ужаса.
— Может, вы назовете свое имя? — спросил Кроул у старухи, что вела их по длинному пустому коридору.
— Я — одна из его Резонансов, — был ответ.
— Вас много?
— А что случилось с вами, инквизитор? — спросила адепт, разворачиваясь к Кроулу. — Когда вы сняли шлем, я подумала, что разговариваю с трупом.
— Путешествие выдалось не из легких, — мрачно улыбнулся Кроул.
Хазад выглядела осунувшейся и поникшей. Кроул решил, что дело было в потере клинка. Вероятно, это стало сильным ударом по ее мироощущению. Возможно, теперь она жалела, что пошла за инквизитором.