— Да пребудет Он вечно бдителен во время сие! — выпалил он и захлопнул дверь.
Оставшись в одиночестве, Рев подошел к двери в модуль 45–34. Он быстро проверил наличие тепловых сигнатур в помещении и ничего не нашел. Тогда штурмовик занял позицию сбоку от входа и позвонил. Тишина. Он вытащил лазпистолет и автоматическую отмычку. Устройство прикрепилось к дешевому замку и, пожужжав пару секунд, открыло дверь.
Рев оказался в стандартном жилище — как раз таком, какое должно быть у рабочего уровня Рудекер. Он обнаружил три комнаты: гостиную, спальню и санитарное помещение. Свет не горел. Штурмовик активировал устройство ночного зрения и закрыл за собой дверь. Гостиная была чистой и ухоженной. У дальней стены стоял стол с остатками недоеденного обеда. Пласфибровая кушетка, протершаяся почти до пружин, расположилась напротив выключенного пикт-проектора. На устройстве стояли несколько вид-капсул со стандартными мотивирующими фильмами. Опять же, ничего необычного.
Рев слышал, как этажом выше кто-то ходит: звукоизоляция никуда не годилась. Снизу доносилась музыка. Похоже, что сосед Рудекер был любителем армейских гимнов. В ноздри штурмовика ударило хорошо знакомое зловоние.
Держа оружие наготове, он осторожно открыл дверь в спальню. В дальнем углу обнаружилась двуспальная кровать со смятыми простынями. У сломанной спинки, опустив голову, полулежала Элия Рудекер. Туника женщины пропиталась кровью из огнестрельной раны в центре груди. Окоченевшие пальцы правой руки сжимали оружие — несамовзводный револьвер «Каллакс R4». Рев оглянулся — на противоположной стене виднелись брызги крови и дорожка темных пятен, ведущая к ванной.
Штурмовик подошел к трупу и просканировал правую руку встроенными системами шлема. Посеревшая плоть была холодной и твердой. Стало быть, женщина погибла относительно недавно — всего несколько дней назад. Он не без труда вытащил револьвер из негнущихся пальцев и проверил барабан. Не хватало одного патрона.
Сделав несколько снимков, Рев отправился в ванную. Механизм двери не работал — пришлось открывать самому. В крохотной каморке кое-как умещались умывальник, импульсный душ и туалетный блок. Рудекер украсила корпус перегоревшего светильника коллекцией молитвенных четок. Вокруг треснувшего зеркала расположились зернистые пикты. Вероятно, на них были запечатлены родители и знакомые хозяйки. Люди на фотографиях радостно улыбались — в отличие от мертвеца, лежавшего в душевой кабинке.
Рев убрал пистолет и опустился на корточки, разглядывая тело. У этого мужчины тоже было одно пулевое ранение — чуть ниже плеча. Тут же, в кабинке, в луже высохшей крови валялся еще один пистолет — мощный «Хаммерглэйв VX». На погибшем был стандартный защитный комбинезон, армированный металлической сеткой, которого оказалось явно недостаточно, чтобы остановить выпущенный в упор снаряд из «Каллакса». Сквозь щель между плотно подогнанным шлемом и воротом виднелась полоска бледной кожи. На броне не было ни символов, ни опознавательных знаков. Снаряжение нападавшего было совершенно обычным — любой наемник смог бы достать нечто подобное. Рев обшарил карманы куртки и комбинезона — ничего. Он стянул с трупа перчатку и шлем и сканировал отпечаток пальца и сетчатку.
Скорее всего, у Гук не получится найти совпадений с архивной информацией. Совершенно очевидно, что атака была безыскусной, и погибший никогда не попадал в базы данных Корвейна. Скорее всего, какому-то безымянному бандиту из подулья просто дали оружие и отправили умирать. Шансы на то, что из сегодняшней поездки удастся извлечь что-то полезное, стремились к нулю, а у него было еще много работы.
И все же Рудекер собирала информацию для Кроула и для Глоха. И теперь она погибла.
Рев активировал закрытый канал связи с Корвейном.
— Слушаю, капитан, — раздался в динамике искаженный треском голос Анилы.