— Не похоже, чтобы они разговаривали.
— Этого мы не знаем. — Рев подавил желание помассировать виски. Он уже очень давно не спал. — Похоже, нам по-прежнему ничего не известно. Есть еще что-то, что можно добавить в отчет?
Эруний вытер перчатки о фартук и подошел к электросканеру. Он щелкнул рубильником и перенаправил напряжение на полированную пикт-линзу. Тихонько напевая какую-то мелодию, медик начал просматривать материалы, собираемые авгурными дронами. На плекс-стеклянном экране одно за другим появлялись расплывчатые изображения: кости, мышечные пучки, изогнутые тоннели нездорово суженных сосудов.
— Так-так, — пробормотал медик, останавливаясь на одном из изображений. Рев подошел ближе и заглянул в линзу. Эруний просканировал привлекшее его внимание место еще раз, повернув латунный диск на несколько делений. — А тут у нас что такое?
Хирургеона заинтересовали подкожные ткани в районе соединения шеи с плечом. Там обнаружилось уплотнение куда более четкое и твердое, чем многочисленные тромбы и фрагменты рубцовой ткани вокруг. От него исходило электромагнитное излучение. Уплотнение было достаточно маленьким, чтобы без проблем пройти через любой стандартный досмотр, не вызывая подозрений.
— Откуда у этого отребья аугментическая бусина? — спросил Эруний, увеличивая изображение. — Рядом с позвоночником. Это нейронный блокатор?
— Слишком маленький, — возразил Рев, склонившись над экраном. — Скорее болевой имплант, чтобы держать его в узде.
— А зачем? Этот несчастный стал бы работать даже за еду.
— Тогда, наверное, это чип-идентификатор. Чтобы дать ему возможность проникнуть куда нужно.
— Да, вполне вероятно, — кивнул Эруний. — Вытащить его?
Рев задумался. Он уже потратил очень много времени на это задание. У капитана штурмовиков существовали и другие дела. Он был почти готов махнуть рукой, отправить оба трупа в печи и отметить это направление как отработанное… Но Кроул всегда цеплялся за мелочи. Возможно, им все-таки удастся что-то найти.
— Давай посмотрим, — сказал Рев.
Эруний улыбнулся и снова взялся за скальпель:
— Везде залезем, да?
Тонкий клинок с легкостью рассек плоть. Вскоре они уже смотрели на маленькую черную бусину, лежащую среди мышц шеи. От нее шла тонкая нить, уходящая куда-то в направлении спинного мозга.
— Хм, — пробормотал Эруний. — Мне придется резать глубже, чтобы ее достать. Начинаю?
Рев кивнул.
Скальпель снова погрузился в ткани. Через мгновение из бусины вырвался поток резкого белого шума. Эруний отшатнулся, зажимая рукой рану, а Рев выхватил пистолет. Шум затих почти сразу, но на всех пикт-экранах изображение по-прежнему искажалось помехами, а светильники хаотично мерцали.
— Что это было? — ошарашенно спросил Эруний.
Рев оттолкнул хирургеона, выдернул бусину из ее кровавой колыбели и поднес ее к свету.
— Операционная экранирована?
— Разумеется.
Штурмовик сощурился, разглядывая устройство. Оно казалось совершенно безвредным. Но среди кровавых капель можно было рассмотреть крохотные электронные элементы. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что устройство было выполнено с высочайшим мастерством и качеством.
— Проклятье! — Рев сжал кулак. Ему даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы раздавить бусину. — Это не идентификатор.
— А что тогда? — смущенно спросил Эруний.
— Растяжка, — рявкнул Рев. Он чувствовал, как обжигающая волна стыда катится по венам. — И мы ее только что задели.
Капитан уже двигался к выходу.
Эруний сглотнул. Его уверенность как рукой сняло.
— И что теперь?
Рев остановился и мрачно посмотрел на тела.
— Сожги обоих. Запирай все двери и возвращай сюда лорда Кроула. — Остатки бусины полетели в мусорную корзину. — Если сигнал был достаточно сильным, чтобы пробиться через нашу защиту, то тот, кто вживил бусину, теперь знает, где она находится.
— Но кто это? — Эруний начинал раздражаться.
— Понятия не имею. — Рев снова развернулся к выходу. Ему срочно нужно было добраться до оружейной. — За работу!
Спиноза бежала со всех ног. Им с Хегайном удалось с без проблем преодолеть первую лестницу, но тревожные сирены с каждым мигом завывали все сильнее, а грохот сапог на верхних этажах звучал все громче.
В коридорах было слишком темно, и прокторский шлем, несмотря на внесенные Эрунием модификации, не справлялся с отсутствием света. В привычном доспехе было бы куда проще. Спиноза слышала собственное тяжелое дыхание в наушнике. Дорога к выходу отображалась на ретинальном дисплее нитью из ложного света, но из-за скорости и отсутствия нормальных ориентиров было непросто отыскать нужный поворот.