— Кого?
— Кое-кого.
— Ага. — Рев невесело усмехнулся.
— Я говорю об этом… — Спиноза шла по тонкому льду.
— Нет, я все понимаю. — Рев наконец-то поднял глаза — Но, полагаю, вы бы хотели обсудить наши дальнейшие действия.
Он был далеко не глуп, этот капитан.
— Верно. Мы понесли потери. Пришлось делать выбор. Но нужно двигаться дальше.
— Согласен.
— Я инициировала протокол «Ворон», — сказала Спиноза, отодвигая кружку в сторону. — Вина — недостойное чувство, капитан. Соберись.
Губы Рева дернулись в призрачной усмешке.
— Как прикажете, госпожа, — ответил он.
— В вестибюлях нижних уровней уже безопасно. Я займусь их проверкой и пришлю вам отчет. И я надеюсь, что ты сможешь устранить все замечания.
— Как прикажете.
— Вот и хорошо, капитан. — Спиноза поднялась с металлической скамьи и направилась к выходу.
— На самом деле я никогда не испытывал к вам неприязни, дознаватель, — неожиданно произнес Рев, глядя ей вслед. — Я вообще ее редко испытываю даже по отношению к тем, кого приходится убивать. Все это для меня просто имена и лица. Вы должны понимать, что их уже было очень много.
Спиноза понимала.
— В конце концов, это же Терра.
— Она поглотит вас. Если ей позволить.
— Поговорим позже, — кивнула дознаватель.
— Да. — Рев вернулся к напитку. — Поговорим.
Бригады по устранению последствий заражения приступили к работе сразу, как раздался первый сигнал об отсутствии смертельной угрозы. Они методично продвигались от уровня к уровню, убирая тела и кровь, разгребая завалы и деблокируя двери. Постепенно был восстановлен контроль над всеми крупными коридорами и внешними воротами. Периметр цитадели вернулся под управление хозяев.
В процессе выяснилось немало новых подробностей: враг так и не сумел полностью захватить нижние уровни. Выжившие то и дело натыкались на тела товарищей, сопротивлявшихся до конца. Несколько штурмовиков, отрезанных от основных отрядов, организовали оборону в одном из тупиков. Часть тюремных камер оказалась открыта, и в коридорах рядом с ними остались следы бойни, учиненной особо опасными заключенными. Но на самом деле количество трупов в серой броне, обнаруженных этими бригадами, по большей части оправдывало выбранную Ревом тактику. Они грудами лежали на каждом перекрестке и в каждом зале, раскинув руки и ноги. Лица застыли в безмолвном крике. В крупных помещениях нашлись еще работающие гусеничные машины с тяжелыми орудиями. Они мягко урчали двигателями, выплевывая потоки дыма из выхлопных труб.
Никто из нападавших или защитников за пределами Вороньего Кольца не пережил химическую атаку. Тела в окровавленных доспехах и мантиях лежали там, где их застал ядовитый газ.
Кроул в одиночестве бродил по опустошенной цитадели. За долгую жизнь ему довелось побывать на множестве самых разных полей битв, но сейчас ему было больнее, чем когда-либо. Сколы и подпалины на стенах говорили о яростных перестрелках. Но теперь все замерло, будто в стазисном поле. Будто кадр с пикт-записи, запечатлевший страдания множества людей.
Ему нужно было поспать. Разум начинал угасать от усталости. Мысли путались, а мышцы сводило судорогой. Скоро придется удалиться на отдых, или организм попросту отключится.
Но с отдыхом придут сны. Кроме того, оставалось очень много незаконченных дел.
У входа в архив царил беспорядок. Восстановительные бригады добрались до этих мест совсем недавно и еще не успели разобрать завалы. Караульный штурмовик в закрытом шлеме отдал инквизитору честь. Мимо прошаркали несколько сервиторов, волоча мертвые тела.
Кроул осторожно прошел внутрь. Архив изрядно обгорел и пропах дымом. Пожарные команды добрались сюда не сразу и успели спасти только малую часть документов в самых дальних уголках помещения. Большая их часть оказалась утеряна безвозвратно — остались лишь оплавленные металлические кольца да обрывки почерневшего пергамента.
Инквизитор остановился у когитаторной станции Гук. Устройство было наполовину уничтожено попаданиями лазерных лучей и взрывами гранат. Архивистка лежала в центре, скорчившись и обхватив руками синаптические кабели, ставшие для Гук одновременно и тюрьмой, и освобождением.
Кроул опустился на колени. Пока никто не осмелился приблизиться к телу архивистки, и оно лежало в той позе, в которой женщину настигли ядовитые газы. Инквизитор убрал с серого лба Гук спутанные, грязные волосы. После смерти ее лицо казалось куда более расслабленным и безмятежным, чем в последние годы. Из-за этого Гук выглядела моложе.