Поначалу Кроул из недостойных побуждений пытался отвратить Спинозу от ее принципов и показать ошибочность рьяного следования доктрине Министорума. Но теперь он понятия не имел, куда ее направить. Он сомневался в своей способности вести дознавателя хоть куда-нибудь. Скорее всего, уже было слишком поздно. Теперь, считал инквизитор, их основной задачей станет выживание, и, по правде сказать, навряд ли у него останется время для наставлений.
И все же Спиноза была не глупа. Она, даже будучи полным новичком на планете и не разбираясь в хитросплетениях политики Терры, понимала, что продолжение расследования приведет на опасную территорию. Теоретически каждый инквизитор отвечает только перед самим Императором, может вести дела где угодно, и никто не имеет права чинить ему препятствий. На практике же некоторые члены ордо были куда могущественнее остальных, но даже они поостереглись бы бездумно следовать за нитью, ведущей в залы Сенаторума Империалис. Но Спинозу останавливал вовсе не страх. Просто она еще была убеждена в том, что столь возвышенные слуги Его не могут совершать зла. Именно это удерживало дознавателя — вера, взращенная и лелеемая бесконечными катехизисами о непорочности Верховных лордов.
Сидя в темноте, Кроул улыбнулся. Иссеченное множеством шрамов хмурое лицо на мгновение прояснилось. Возможно, много лет назад он и сам бы был такого же мнения.
— Резюме, — произнес инквизитор.
Активировался незаметный гололитический проектор, озаряя комнату призрачным зеленым светом. В воздухе повисли руны и изображения. По голограмме пробегала рябь помех.
— Спикер капитанов-хартистов Кания Телед Данда, — раздался механический голос из подключенного к проектору вокс-синтезатора. — Женщина. Приблизительный возраст: девяносто семь стандартных лет. Рождена на Терре. Должность спикера занимает в течение сорока одного года. Является членом Верховного Совета в течение тридцати одного года. Сведения о расследованиях Инквизиции: отсутствуют. Подозрения в совершении преступлений: отсутствуют. Политические связи: в соответствии с приложенным списком.
— Стоп, — приказал Кроул и задумался, внимательно разглядывая трехмерный портрет Данды.
Тот медленно вращался в воздухе перед инквизитором. Она казалась невероятно юной, даже принимая во внимание тот факт, что Верховным лордам доступны лучшие омолаживающие процедуры. Волосы спикера были стянуты в тугой пучок, а на правой щеке виднелись две небольшие татуировки. Все всякого сомнения — хартистские метки, оставшиеся со времен, когда она еще не находилась на вершине иерархической пирамиды. На проекции лицо спикера ничего не выражало. Тонкие губы плотно сжаты. Казалось, что у нее нет кибернетических улучшений, что сильно контрастировало с до неузнаваемости измененным генералом-фабрикатором. Она выглядела нормальной. Почти.
И все же ни одного из Верховных лордов нельзя было назвать нормальным. Они обладали колоссальным могуществом, накопленным их предшественниками за тысячелетия. Каждый из них был абсолютным владыкой своей маленькой империи и пользовался практически неограниченными ресурсами и влиянием. Некоторые, например грандмастер ассасинов или представитель Инквизиции — его, Кроула, самая большая начальница, — выделялись на фоне остальных, потому что долг обязывал их внушать страх окружающим. Данда же, напротив, сливалась с тенями, но при этом обладала не меньшим могуществом. По грубым оценкам, девять из десяти кораблей в Империуме подчинялись именно ей. Стоит торговым флотам прекратить бороздить просторы космоса, и человеческое царство тут же развалится на части. Капитаны-хартисты были цементом, который держал все государство: они доставляли руду с астероидов на миры-кузни, забирали боеприпасы с этих же кузен и отвозили их во флоты Милитарум. Они везли провизию с сельскохозяйственных миров в перенаселенные города-ульи. Одного слова спикера было достаточно, чтобы целые планеты из процветающих превратились в нищие, из сытых — в голодные.
Кроул часто раздумывал над тем, что такая власть делала с личностью человека. Верховные лорды не были генетически улучшенными созданиями, в отличие от того же Наврадарана — чрезвычайно могучего, но с заложенными ограничениями. Они оставались простыми людьми, такими же, как сам Эразм, подверженными сомнениям и слабостям. И, судя по всему, способными на предательство.