— Рана, — бормотал он, ковыляя вперед. — Рана…
— Почему они произносят это слово? — спросила Хазад, освещая коридор золотистым пламенем силового клинка.
Кроул задумался. Его разум работал так быстро, как никогда раньше. В этом месте было так просто думать.
— Их души связаны, — прошептал инквизитор и хмыкнул. — Они видят. Они знают и чувствуют. Они видят даже то, что ускользает от магистра. Рана на теле Галактики. У меня есть сомнения насчет их текущего состояния и надежности. Байан оказался куда большим глупцом, чем его господин. Я слышу голоса тысячи миров. Есть связь. Аномалия. Ксенос. Мертвецы в Астрономиконе.
Хазад не ответила. Похоже, она погрузилась в некий боевой транс и почти перестала разговаривать. Вероятно, на нее тоже влияла пси-энергия, витающая в воздухе. Она подавила все лишнее, и теперь ассасина вела вперед только клятва отомстить смертью за смерть.
Комнаты становились все больше и богаче. Все вокруг было облицовано панелями из темного хрусталя, в которых, будто в зеркалах-усилителях, отражались ужас и боль обитателей этого места. Теперь среди мертвецов попадались и старшие адепты в отороченных мехом окровавленных мантиях. Кто-то вырвал им зубы и выдавил глаза. В одном из залов, предназначенных, судя по портальной арке и ступенчатым помостам, для каких-то церемоний, с потолка свисали десятки освежеванных, растянутых и изувеченных тел. Кто-то написал на зеркальной стене слово «Рана», водя окровавленными пальцами по полированному стеклу.
Одна из убийц все еще была там: растрепанная женщина в обрывках черно-синей мантии со слипшимися от крови волосами пожирала плоть недавних коллег. Ее глаза, как и у всех остальных, были черными, пустыми, лишенными зрачков и белков. Но тем не менее это не мешало ей видеть. Псайкер завопила и принялась вращать посохом из черного дерева, поднимая в воздух кровавый вихрь.
Хазад сделала то, что умела лучше всего, — ринулась на врага и разрубила посох двумя ударами клинка, но тут же отлетела назад: существо, когда-то бывшее человеком, сжало кулак и отбросило ассасина телекинетическим импульсом, после чего немного неуверенно поднялось в воздух.
Кроул выстрелил. И еще раз. И еще. Его прицел был идеален. Время реакции — совершенно. Пальцы кровоточили, а в груди происходило что-то болезненное и, наверное, важное, но в тот момент он не мог придавать значения подобным вещам. Существо согнулось пополам от попадания, задергалось и отлетело к стене, ударившись о черную хрустальную панель с выгравированной охранной гексаграммой. Как только псайкер коснулась оберега, она тут же принялась конвульсивно дергаться и вопить, а мантия вспыхнула синеватым пламенем. Существо не могло вырваться и билось, будто пришпиленное булавкой насекомое. Кроул завороженно наблюдал.
Хазад поднялась на ноги и, хромая, подошла к инквизитору.
— Нужно двигаться дальше, — прохрипела она.
И они продолжили путь, оставив догорающую ведьму позади. Инквизитор и ассасин покинули зал, прошли сквозь такой же следующий, прокрались незамеченными через несколько покоев. В черной броне они легко сливались со стенами Крепости. Кроул обнаружил, что не может прекратить разговор, пусть даже единственным собеседником остался он сам.
— Боевой язык, — бормотал он, вспоминая, как отыскал это место. — Один из многих сотен. Таинственный диалект, в основе которого лежат довандирские лексические формы. Подходит этому месту. Я ведь говорил Палву, что их стоит изучать. Их все. Их происхождение и разновидности. Он не соглашался, и посмотрите, что из этого вышло.
Внезапно он остановился, глядя на вычурный алтарь, покрытый резными изображениями слепых ангелов и стражей с ястребиными головами и львиными телами.
— А где Горгий? — спросил инквизитор, только сейчас осознав, что черепа нет рядом.
— Он не пошел с нами, — ответила Хазад, осторожно ступая по мокрому полу.
— Даже он… — печально произнес Кроул, качая головой.
Они снова устремились вперед, хромая, пригибаясь, сливаясь с тенями и проскальзывая через влажные, пахнущие металлом и жестокостью комнаты. Вибрации в воздухе становились все сильнее. Давление выросло настолько, что кости черепа начали ныть. Гробовая тишина уступила место низкому, размеренному рокоту, от которого дрожали стены и колонны.
Длинный и узкий, похожий на кишку коридор привел в самую большую залу из всех, что они видели в крепости. Настолько большую, что ощущался перепад воздушного давления. Инквизитор и ассасин ползком пробирались вперед, огибая массивные опорные колонны с выгравированными на каменной поверхности оберегами и астрологическими символами, теперь оскверненными и измазанными зловонной жижей. Кроул опять увидел ксеноса, выглядывающего из-за колонны и жутко улыбающегося, — всего на мгновение, после чего тварь растворилась в тенях. Но на этот раз инквизитор почти улыбнулся в ответ.