– Отчего же вы не позвонили?
– Номер не запомнил, – покаялся дед. – Алина Николаевна, может, вы котика к себе возьмете, хотя бы на время?
– А если его хозяйка вернется? – автоматически спросила Алина, жутко расстроенная.
– Аллергия у меня на котов, – вздохнул Семен Иванович. – Берите: котик хороший, ласковый.
– Ладно, заберу. Есть у меня один кот, будет два. Как зовут кота?
– Филя, вроде, – засомневался Семен Иванович. – Катя его то Филом называла, то Филимоном. Как на самом деле зовут кота, я так и не понял.
– Разберемся, давайте котика.
Семен Иванович поплелся в сторожку, а я, наклонившись к Алининому уху, спросила:
– К гаражу подойти не хочешь?
– А что нам там делать? Гараж опечатан, внутрь не попадешь.
– И все-таки.
– Тебя как преступника тянет на место преступления, – пробурчала Алина.
– Я, между прочим, во всем хочу разобраться.
– И то верно, не мог мой Вадим никого убить. Ладно, пошли, хотя бы на замки посмотрим, – сказала она и пошла в сторону бокса.
– Интересно, а как парень попал внутрь? – спросила я по дороге.
– Или у него был ключ, – Алина включила в работу свои извилины, – или Катя его сама впустила.
– А когда ты утром заходила в гараж, ты его не видела?
– Марина, я стояла на пороге, внутрь не заходила. Полного обзора бокса у меня не было. Парень, например, мог стоять, прислонившись к воротам, и тогда я его видеть не могла.
Мы подошли к Алининому боксу. Гараж, подаренный свекром, был недавно оштукатурен снаружи, ворота выкрашены в ярко-зеленый цвет. А вот замок остался старый, гаражный, который при желании можно было бы открыть морковкой. Сама видела передачу, в которой объясняли, какие надо ставить замки, а от каких лучше отказаться. Для примера в гаражный замок забивали полоску моркови, а потом первым попавшимся ключом открывали дверь. Морковь заполняла пазы механизма, и замок можно было открыть любой тонкой пластиной, втиснутой в отверстие, хоть отверткой, хоть пилочкой для ногтей.
– Алина, этот замок может открыть и первоклассник, – сказала я, пренебрежительно поморщившись. – Был у меня такой замок. Ключ от него подходил к соседской двери. Когда мы меняли замки, соседка попросила меня отдать ей комплект ключей на тот случай, если она свои потеряет. Разве можно оставлять машину, тем более иномарку под таким замком?
– Я и не оставляла. Моя машина ни дня не стояла в этом гараже. А вообще-то здесь был и навесной замок. Видишь, ушки под него имеются. Вот только где этот замок? – она оглянулась вокруг себя, как будто сама уронила замок где-то рядом. – Куда он подевался? Выбросили его, что ли? Вот что значит свои и не свои вещи. Заклеили дверь бумажной полоской с оттиском полицейской печати и думают, что воров это остановит.
– Если навесного замка на воротах не было, то парень мог попасть в гараж без помощи Кати, – пустилась я в рассуждения. – Впрочем, при определенной сноровке можно и навесной замок снять за две минуты. Есть умельцы.
– Вот видишь, отсутствие ключа ничего не объясняет. О! Семен Иванович кота вынес. Сейчас заберем кота и поедем в город. Здесь нам делать нечего, – первый шок у Алины прошел, и к ней вернулась ее прирожденная инициативность и решительность. – Надо действовать. Как ты думаешь, куда Вадима могли отвезти?
– В следственный изолятор, куда же еще?
– Тогда надо звонить Воронкову, – выдохнула Алина.
Майор Воронков – наш с Алиной старый знакомый. У нас с ним сложные отношения, что-то на грани дружбы и открытой неприязни. Как такое возможно? Дело в том, что волею судьбы мы довольно часто попадаемся ему на глаза, а если сказать точнее, то под ноги. И это не в плане физического или, упаси боже, нравственного падения, просто, как говорит Сергей Петрович, мы часто путаемся в ногах у следствия.
Но кто виноват, что ко мне и Алине, а также к нашим родственникам и друзьям, которым мы искренне хотим прийти на выручку, неприятности липнут как мухи к меду? Из соображений человеколюбия мы стараемся помочь людям, пытаемся во всем разобраться, не всегда, надо отметить, удачно, и вот тогда наши пути с Воронковым пересекаются, но он почему-то страшно злится, когда в очередной раз встречает нас на месте преступления.
– Орать будет, – заскрипела зубами Алина.
– Не будет, не тот случай. Это же не ты убила парня, – я косо глянула на подругу.
– Да ты что! – воскликнула она.
– Я к тому, что скорее поверила бы, что это ты убила парня, чем твой муж.
– Да, – протянула Алина. – И Воронков так же скажет. У него вообще ко мне предвзятое отношение. Сколько раз он говорил, что сочувствует моему мужу. До сочувствовался.