… Что тут пошло!!! Людмилу будто подменили! От нежной кокетливой игривой девчушки не осталось и следа! Чем сильней нарастали и громкость, и темп, и ритм музыки за полчаса, тем более резкими, эмоциональными, сложными, быстрыми, грациозными, гибкими были движения Людмилы. Будто не просто польку танцевала она, а экспрессивно рассказывала какую-то историю о любви, дружбе, предательстве, радости и боли…
… деревянная жёсткая подошва её обуви так и стучала во время очередного па этой повести, словно это так учащённо стучало её сердце…
… И все гости не могли оторвать восхищённых взоров от танцевального рассказа-исповеди Людмилы, по залу стоял звук восторженного придыхания в такт стуку обуви экспансивной танцовщицы. Никто не смел проронить и слова.
… Евгений стоял рядом с Николя, и молодого человека тоже, словно подменили. Молодой граф дубов нервно теребил пенсне, взгляд его больших, тёмных, как сочные вишни, вежд светился восторгом, светлое, покрытое веснушками лицо Евгения покрылось приятным розовеньким стыдливым румянцем, он с немым экстазом любовался танцем Людмилы, пытаясь разгадать: «Ну, что за историю она сейчас танцует? Эсмеральда? Нет. Может, какая-то польская легенда? Или история любви, известная в литературе? Ромео и Джульетта? Тристан и Изольда? Нет…». Он совсем забыл, что несколько минут назад терпеть не мог молодую княжну, а её жеманство здорово нервировало его…
… Тут из зала раздался ликующий голос того самого бравого усатого гусара:
– Всё! Полчаса истекли! Браво, браво, мадмуазель Варшавская!!!
Гости разразились оглушительными аплодисментами и одобрительными криками:
– Белисимо, мадмуазель Людмила!!!
– Великолепно!!! Брависсимо, вам, сударыня Варшавская!!!
И вдруг тот самый бравый гусар- усач воскликнул:
– Мадмуазель, прошу-с прощения, а можете ещё немного продлить всем удовольствие от такого танца?
…А юная хрупкая нежная Людмила стояла посреди шикарного мраморного бального зала и чувствовала жуткую, просто нестерпимую боль стоп, которые из-за деревянной грубой подошвы стёрлись до крови за полчаса польки. Людмиле казалось, что горячая кровь текла так сильно, что уже перепачкала чулочки и обувь…
Она сделала глубокий вдох, собралась с силами и, не подав вида, весело и мило кокетливо спросила:
– А в обуви или без неё можно-с?
– Да можно и без обуви, сударыня!
– Тогда – громко объявила Людмила с блеском в больших травянистых глазах – Ещё полчаса засекайте!
Гости ахнули и восторженно, почти благоговейно, затихли, Людмила же скинула туфельки, и тут кто-то из кавалеров с джентльменскими часами объявил, что засёк время…
… И всё, снова вместе с быстрой яркой экспрессивной музыкой Людмила начала свой странный танец польку, в бешенном ритме которого она грациозно, в такт музыке, резко, эмоционально, быстро, ловко, во всей силе юношеской экспансивности, рассказывала свою странную танцевальную повесть, будто Кармен…
От восторга все сидели тихо, чуть дыша, как мышата, красивый танец вызвал у русской знати экстаз…
…Только Евгений сейчас помимо бурного восторга испытывал и холодящий ужас от такого танца: он один заметил и кровь на чулочках от стоп и до щиколоток, что и обувь, Людмилы, что стояла в сторонке была окровавлена. Наконец, сама героиня дня оставляла на полу по ходу танца своими окровавленными чулочками следы изящных ножек…
У него в голове так и вертелась мысль: «Как она так может? Ей же ужасно больно! Сколько же в ней силы, если она танцует сквозь боль?!! Зачем? Боже Правый, ничего не понимаю, что со мной происходит, и зачем она так поступила, но лучше отвернусь, потому что не могу видеть, как она преодолевает такую тяжёлую боль!».
… А Людмила продолжала свой прекрасный танец, пока джентльмены не тали восхищённо выкрикивать:
– Всё! Полчаса прошло!!! Брависсимо, мадмуазель!!! Мы все в восторге, ваша светлость!!!
… А Людмила на несколько секунд задержалась, окончила танец прямо напротив Евгения, подошла к нему почти в плотную и смерила молодого человека азартным бойким вызывающим взглядом тигрицы или зрелой страстной дамы своих огромных изумрудных очей…
… Девушка с гневом хотела таким взглядом спросить у Евгения: «Ну, вот теперь у тебя появилась ко мне хоть капля уважения?».
…Постояв так с минуту, Людмила без слов развернулась, тяжело покряхтывая, взяла свою обувь и, опираясь на матушку, отправилась в карету под всеобщие аплодисменты и восторженные крики:
– Брависсимо, мадмуазель Людмила!!! Вы-с превзошли всех!!!
– Браво, браво, ваша светлость, княжна Варшавская!!! Великолепно, сударыня!!!