Ты знаешь, я всегда воплощала твои замыслы. И не всегда это давалось легко.
Вспомни, как я, играя Наталью Андреевну, спускалась с балкона по веревке и вывихнула руку, которой должна была гладить по голове Сергея Васильевича.
Или как в роли Анны Павловны мне пришлось всю сцену качаться, как мартышке, на трапеции и подшучивать над Максимом Максимовичем, который лежал на мате и упражнялся с набивным мячом. Как в образе Надежды Константиновны я принимала пальто у зрителей, потому что пролог играли в гардеробе под вешалкой. На чай, кстати, получила гроши. Это я тогда уговорила Карела, который рыдал, как припадочный, чтобы он все-таки послушал тебя и зажарил форель в первом ряду. Я даже отпаивала его успокоительным, когда он из-за этого не мог войти в образ Льва Николаевича в зрительном зале. Это я оказала воздействие на Мартина, когда ты пожелал, чтобы, играя Раскольникова, он убивал Елизавету клюшкой для гольфа, а он перед премьерой чуть не задушил тебя за кулисой.
А как я играла Нору в тесной суфлерской будке — и все потому, что ты стремился шокировать и провоцировать.
Ты, по всей вероятности, не подозреваешь, в каком состоянии сейчас труппа.
Техники под угрозой забастовки отказываются плясать казачок. Гардеробщицы не желают играть на гармонике. Суфлер клянется, что просто не выговорит больше ни одного русского имени, а реквизитор грозится уволиться, если его заставят присматривать за лисами, ласками, голубями и куницами. Осветитель и вовсе запил горькую оттого, что ему никак не дается балалайка.
Я пишу тебе, потому что боюсь, что театр с добрым именем попадет в кризис, из которого потом уже не выберется.
Сегодня я случайно узнала о твоей последней затее: оказывается, у меня вместо веера будет муфта.
Я отдала театру массу энергии. Ради твоих постановок я не жалела нервов, вдохновения и здоровья, я принесла в жертву Талии двоих мужей!
Но этого ты от меня не дождешься. Муфта — никогда!
Твоя Нора, Анна Павловна, Гедда, Офелия, Надежда Константиновна и Иржинка.
Рождественская идиллия
Все началось в тот день, когда в дом напротив переехала молодая супружеская пара. На Рождество они несколько необдуманно украсили свои окна гирляндой мерцающих лампочек.
После нескольких бессонных ночей сосед-инженер решил, что он этого так не оставит. Он снял со своих окон хвою и повесил гирлянду из восьмидесяти разноцветных ламп. Консультант по налогам, живущий рядом, последовал его примеру. Он установил на своем окне несколько мощных прожекторов, образующих как бы елку неправильной формы, и снабдил их прерывателем.
Консьерж, который, как и каждый год, украсил окна конструкцией, напоминающей мигающие световые штаны, предупредил соседей, что молодой человек напротив вроде бы осветитель.
Молодой человек из дома напротив, заметив меры наших соседей, установил в окнах лазерные ветви. Гирлянда всю ночь пускала разноцветные лучи в наши квартиры. Инженер с консультантом в долгу не остались. Они пустили в ход новое оружие. Инженер установил в окнах автомобильные фары, которые по примеру спецподразделений замаскировал хвоей. Налоговый консультант украсил свое окно мощным стробоскопом.
В первый день Рождества оба соседа выселили жен в ванную, чтобы расширить свои огневые позиции. Эффект от их акции был невиданный. Ночью обстреливаемый вражеский дом выглядел, как при налете. Молодые люди, правда, укрылись за непромокаемыми шторами, но гарнизон нашего дома, предвидя это, просто увеличил с помощью реостата мощность.
В канун Нового года наш консьерж, не выдержав растущего напряжения, отправился на переговоры с противником.
Но вернулся ни с чем. Молодая пара готова была сражаться до последнего вздоха. В доказательство своей решимости они разместили на балконе большое количество ракет и хлопушек.
В тот же день, незадолго до полуночи, к нам позвонили соседи.
Инженер с женой были в касках. Консультант в камуфляже. Инженер, который был командиром нашего подразделения, призвал нас укрыться в подвале, служившем убежищем. Налоговый консультант, он же пресс-секретарь нашей части, заверил нас, что победа обеспечена, так как ракеты средней дальности и спецпетарды нацелены прямо на врага.
Затем оба соседа сверили часы. Атака была назначена на двенадцать ноль-ноль центрально-европейского времени.