Закончив, он тут же громко рассмеялся.
— Со мной это тоже было, — сухо отреагировал я. — Если бы он надел второй костюм, все было бы в порядке.
Ах, я, мол, не понял анекдот. Тогда он повторит. Я это выдержал. Но когда он закончил, я сказал, что могло быть и наоборот.
— То есть? — удивился он.
— Муж мог надеть коричневый костюм.
— Но тогда не будет смешно, — запротестовал он.
И снова начал рассказывать анекдот. Однако уже не так уверенно. Это проявилось в том, что он перепутал цвет костюма. Я моментально этим воспользовался:
— Минуточку. Вы сказали, что он оставил дома коричневый костюм, а теперь утверждаете, что он был серый…
— Да это не важно. Важно то, в каком костюме у него были билеты.
— Вот именно. Сначала они были в коричневом, теперь в сером. Так где же на самом деле?
— Я, наверно, перепутал. Но соль в том, что билеты всегда в другом костюме, понятно?
— Нет, вы же говорили о черном и коричневом костюмах, а тут вдруг добавился серый.
— У него было два костюма. Коричневый и черный.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Я заметил, что, по-видимому, у мужа был и серый костюм, а жена перепутала и вместо коричневого костюма говорила о сером. Он утверждал, что это исключено, потому что иначе пропадает соль.
— Какая еще соль? — удивился я.
Улучив момент, пока он на меня изумленно пялился, я сказал, что повторю весь анекдот, потому что он каждый раз рассказывает его по-разному. Если верить его сведениям, у этого человека было как будто три костюма. Черный, коричневый, серый. Если в театр он пошел в черном, то билеты мог забыть либо в сером, либо в коричневом.
Он попросил меня забыть анекдот. Он расскажет мне другой.
— Ладно, — согласился я холодно.
— Директор спрашивает у секретарши, почему она опаздывает, может, у нее нет будильника? Секретарша отвечает, что есть. Тогда почему она не встает? Потому, что будильник звонит тогда, когда она спит.
Он захихикал. Но минуту спустя обнаружил, что смеется один.
— Вы уверены, что правильно его запомнили? Мне он совсем не кажется смешным, — засомневался я.
— Почему?
— Мой будильник всегда звонит тогда, когда я сплю. Это нормально.
Он уставился на меня с открытым ртом. Потом опомнился и стал объяснять:
— Секретарша-то так и не встала.
— И что? Я тоже часто не встаю, хотя будильник звонит.
— Это же смешно.
Я спросил, а как реагирует он, когда звонит будильник. Как секретарша? Как я? Встает всегда, когда звонит будильник? Его бросило в пот.
Но я был неумолим, так как помнил обо всех людях, к которым он раньше приставал. Я задавал и задавал вопросы. Он забыл, в чем соль? Он уверен в содержании? Он ничего не перепутал?
Он стал отступать. Твердил, что спешит. Что у него еще кое-какие дела. Я знал, что это неправда. И поскольку думал обо всех его жертвах, предложил проводить его до трамвая.
— Что же дальше было с секретаршей? — спросил я по дороге.
— Забудьте об этом, — попросил он.
— Но мне любопытно. Слушайте, а вы уверены, что директор отреагировал именно так?
Он снова попросил меня забыть про анекдот и прибавил шаг.
Я пояснил ему, что, если директор выгнал секретаршу только за то, что та не слышала будильник, она вправе подать на него в суд.
Кстати, и будильник мог быть неисправен. В этом случае можно привлечь к суду и производителя. Правда, придется обратиться к эксперту.
Он закурил сигарету не тем концом и снова попросил меня забыть об анекдоте.
— Легко сказать. А если у меня не идет это из головы? — возразил я.
Мы уже почти бежали.
— Послушайте, а что за человек этот директор? — спросил я его на остановке трамвая. — Будь я на месте секретарши…
Когда подошел трамвай, он ринулся в вагон. Ему было явно все равно, куда ехать.
— А директор, случайно, не надевал в театр коричневый костюм? — успел я крикнуть ему, прежде чем закрылись двери.
С тех пор он меня избегает.
Увидев меня, он поступает так, как раньше поступал я. Быстро сворачивает на другую улицу или скрывается в ближайшем проходе. Я слышал, что он предупреждает людей, чтобы те не пытались рассказывать мне анекдоты. У меня, мол, нет ни малейшего чувства юмора.
Если подумать, то придется признать, что это истинная правда.
Концерт по телефону