Я боялся, что редакторша, чего доброго, еще заставит старого зайца просветить молодого, что курить вредно, а ездить на машине по шоссе опасно.
Когда она предложила заменить свечку на лампу, я напомнил, сколько героев Жюля Верна, Александра Дюма или Даниеля Дефо пользовались в фильмах не только свечками, а лучинами, факелами и, страшно сказать, пистолетами и шпагами и что фильмы эти показывали по телевизору. Но услышал в ответ, что это было неправильно и по сегодняшним меркам их не мешает переделать. Вдобавок ее озарило. С помощью лампы можно будет объяснить детям, как опасно электричество.
— Об электричестве пусть скажет белочка, — произнесла она с энтузиазмом.
— Но белки в сценарии нет вообще, — заметил я.
— Пусть будет, — сказала редакторша, — белки ведь в лесу тоже живут.
Лишь когда я предупредил об опасности, таящейся в штепселе, мне удалось переубедить редакторшу и спасти зайца от лекции о небезопасном электричестве.
Тем временем редакторша нашла другую неподходящую сцену, когда заяц идет в поле есть морковку.
— Сначала он должен почистить зубы, — объявила она решительно.
И, сверившись со справочником, сообщила, какой процент детей забывает чистить зубы перед едой и какой после еды (на юге Германии процент детей был выше, чем на севере, опять преобладали мальчики, которые играли с ножницами вместо того, чтобы чистить зубы) и сколько процентов детей вообще не чистят ни зубы, ни обувь.
Я сказал, что проблема мне ясна, только вот заяц зубы уже почистил. Но редакторша стояла на своем. Она говорила, что на экране должен быть отражен процесс, так как специалисты установили, что дети подражают своим любимым героям из телевизора. Заглянув теперь уже в другой справочник, она сообщила, что чаще всего дети подражают собакам, обезьянам и кошкам, реже мышам, слонам и птицам.
Пока она зачитывала очередную статистику, я представил как моему ушастику, который собирался радостно скакать по полю и петь песенку, придется взять с собой зубную щетку, пасту, стаканчик («Подобные действия ни в коем случае нельзя стилизовать, зверушки должны пользоваться предметами, которые имеются дома и в продаже», — писал специалист в методичке), и решил, что не уступлю, даже если это будет стоить мне заманчивой карьеры звериного сценариста с продолжением. Я сказал себе, что не дам своему зайцу делать то, что ему несвойственно, потому что это должен быть веселый заяц, а не заяц-демонстратор или заяц-учитель. Я решил, что не пущу его к тем зверушкам, которые ежедневно нагоняют скуку на детей с экрана. К кенгуру, которые носят в кармане ключи и паспорт («Полезные привычки с детства», глава методички), к собакам, которые ждут на перекрестках зеленый свет и моют лапы после туалета (гигиена тела), или к барсукам, пылесосящим свои норы.
Мой внутренний голос говорил мне чуть громче обычного, что я, в конце концов, имею на это право, потому что сам придумал этого зайца. У меня на него авторские права, и он моя интеллектуальная собственность.
И если телевидение в лице бездетной редакторши захочет зайца купить, я продам, только без щетки, пасты и стаканчика, но зато с ножницами для травы.
Еще я сказал себе, что буду непреклонен.
Что просто не подпишу договор на аренду зайца, и телевидение не получит право показа и распространения моего зайца.
Я впал в состояние, которое часто овладевает авторами детского телевещания, когда редакторы оказывают на них давление.
Это был мой личный зайчик!
Я не забыл, сколько раз я уже уступал и не защищал своих медвежат, котят и ежиков.
Слишком многих зверушек принес я в жертву, не считая стайки прелестных мышек.
И еще я сказал себе, что предельно внимательно прослежу за тем, чтобы на телевидении не появился другой зайчик, подозрительно похожий на моего. Я тут же решил, как поступлю, если обнаружу явную схожесть между этим, запасным зайчиком и моим.
Безо всяких колебаний я воспользуюсь своим авторским правом на защиту зверя и привлеку автора аналогичного зайца к суду. Я обращусь к адвокату авторской организации, человеку знающему, уже защищавшему однажды мою курочку, которую другой редактор принуждал к бегу трусцой.
Мне было ясно, что малейшее сходство, будь то в действиях, поведении или речи, будет неслучайным, а явится присвоением образа моего зайца, который был заказан редакцией и доставлен в установленные сроки, но которому было отказано в заселении в телевизионную нору.