Снова взглянув на Теневого стража, он догадался, что тот прикидывает варианты, вот только что это за варианты, Сэм не определил. Он только надеялся, что выбор рыцаря не балансирует между «вернуться к Лорану» и «остаться с мятежниками». Ему надоела неопределенность и ожидание.
– У нас и так задницы отмерзли, идемте уже, – позвал их Сэм, сделав шаткий шаг в сторону бора.
В пригласительном жесте Нова протянула Ренфриду ладонь, которую Теневой страж принял настороженно. Втроем они беспрепятственно вошли в беспросветную чащу Когтистого леса, оставив бесовских псов за его пределами.
Твари гортанно зарычали у них за спинами, но Сэм не потрудился обернуться даже раз, чтобы убедиться, что существа прекратили преследование. Вперед его гнала, насколько это было возможно с его неровным и сбивчивым шагом, мысль о теплых кострах и созданном магом земли крошечном укрытии неглубоко под землей, где было вполне тепло и куда не забирался ветер.
Стараясь не шуметь, наученная встречей со стриксами, Нова молча семенила рядом, наваливаясь на Сэма, а он на Ренфрида. Скоро они дошли до лагеря Ниорин.
Ведьма будто знала об их приходе. Она стояла меж двух костров, как идол, освещенный из-за спины. Ее глаза, обычно льдисто-голубые, было видно издалека по рыжему свечению.
– Вы опоздали, – строго и холодно обронила Ниорин вместо приветственных слов, а после покосилась на Ренфрида, и ее взгляд упал на сумку у него на плече. – Что это?
– Это книга… – начала было Нова, но ведьма огня помотала головой.
– Я говорю о том, что ее принесло. – Ниорин сморщилась, отчего ее лицо стало походить на гримасу. – Ты, отродье Касторовского двора, – обратилась она к Ренфриду, – как ты посмел явиться в мой лагерь? Забыл, как умолял меня пощадить второго Теневого стража? Хочешь, чтобы я сдирала с тебя кожу лоскут за лоскутом?
Самаэль готов был поклясться, что слышал, как заскрипели зубы Ренфрида. О чем говорила Ниорин? Неужели она дралась с Теневым стражем в тот день, когда пало проклятие Одханы? Если бы Сэм знал об этом, не потащил бы парня сюда… Теперь были все шансы схлопотать неприятности вместе с ним и за него.
– Мне все равно, – ответил наконец Ренфрид, заставляя и Сэма, и Нову поднять на него удивленные взгляды.
То, как бесстрастно прозвучал голос Теневого стража, озадачивало и почти пугало.
Видимо, Ниорин тоже ждала иного ответа, потому что на какое-то мгновение морщинки между ее бровей разгладились.
– Вы выкрали книгу и доверили ее выродку Касторовского двора! – Ведьма зашипела, как огонь под дождем. – Мои надежды терпят крах раз за разом, – глухо добавила Ниорин, и Сэм ясно понял, что это было сказано на его счет. – Твой брат так бы не поступил…
Снова она сравнила его с Лораном, и Сэм вспомнил, что ведьма делала это всякий раз, когда хотела вывести его из себя. Однажды она сказала, что упоминание старшего брата заставляет его впадать в бешенство. Сейчас Сэму было точно как и Ренфриду – все равно.
– Ниорин… – опасливо пискнула Нова.
– Молчать! – рявкнула ведьма, подняв руку.
К ее ладони потянулись искорки из костра, собираясь в горящий ком. Сэм догадался, что сейчас будет.
– Он на нашей стороне, – прохрипел он в защиту Ренфрида, не понимая до конца, что заставило его это сделать – благодарность за спасение или воля бесов-пересмешников.
Криво ухмыльнувшись, Ниорин склонила голову набок.
– Значит, ты ему доверяешь?
– Он много рассказал про лагерь моего брата. И может рассказать еще.
– Ты ему доверяешь? – еще раз вкрадчиво повторила Ниорин, чеканя каждое слово, будто кузнец.
Это был тот самый вопрос, на который Самаэль не мог ответить на протяжении всего путешествия на Висячие острова и обратно. Он был уверен лишь в одном: то, что он испытал в момент похода, было незабываемым чувством свободы, и это с ним разделили Теневой страж и ведьма. Поэтому понять, друзья они или нет и достойны ли доверия, Сэм не мог.
– Хотите, проверьте меня магом разума, – бесцветно проговорил Ренфрид, отвечая вместо него.
Сэм прикрыл глаза и устало вздохнул. По крайней мере, процедура чтения даст ему окончательный ответ на треклятый вопрос, кто же такой Ренфрид и на чьей он стороне.
– Отдай мне сумку, отродье, – приказала Ниорин стражу, а сама, не оборачиваясь, тем временем едва слышимо щелкнула пальцами.