С тварями проблема была решена, берсерки скоро сдадутся и со дня на день пойдут на переговоры, оставалось урегулировать вопрос с братом и Ниорин. Лоран снова вспомнил слова Моргота и ту пронизывающую ярость, которая ударила его в грудь, когда маг разума рассказал о влиянии на сознание Сэма. Если бы брат узнал об этом, то стал бы если не союзником, то хоть не помехой. Это заметно бы облегчило Лорану жизнь.
– Тебя мотает.
Опустив голову, Лоран снова посмотрел на Бевана, стоящего на расстоянии пяти шагов, и пожал плечами.
– Неудивительно, – ответил он, чувствуя, что адреналин действительно прекращает действовать и собственное тело начинает предавать его.
Однако вместе с тем в груди ощущалась клокочущая энергия, которая согревала его и не давала ослабнуть вконец. Лоран был удовлетворен результатами битвы и доволен обретенной властью. Никогда еще он не чувствовал себя настолько хорошо.
– Я хочу выпить, – признался он, медленно нагнав Бевана.
– Духи, – беззвучно усмехнулся Рафтмур. – Ты сейчас сказал это так, как говорил тот Лоран, которого я знал всю свою жизнь.
От тона, которым Беван это произнес, сделалось не по себе.
– Тот Лоран никуда не делся, разве что прическу сменил.
– Не только прическа изменилась, – тихим голосом заметил друг.
Лоран был вынужден согласиться, но вслух этого не сказал, упрямо стиснув челюсти. Его жизнь слишком резко перевернулась с ног на голову за последние недели. Изменения были неизбежны.
Вместе с Теневым стражем они молча пересекли развороченное поле боя и разошлись в разные стороны: Беван отправился к рыцарям на совещание, а Лоран поспешил в шатер совета. Мечта о выпивке так и осталась мечтой.
Следующие несколько часов для Лорана прошли как в тумане: с советниками они обсудили последнюю битву; провели пересчет рыцарей и определили точное количество погибших и пострадавших; обговорили дальнейшие условия сотрудничества с Гроузосом и мирный договор с северянами. В перерывах между совещаниями образовывались крупицы свободного времени, которых едва ли хватало на то, чтобы принять ванну или поесть, не то что уйти далеко и увидеться с людьми, к которым раз за разом возвращались все мысли.
Алира заверила Лорана, что с Бардосом все хорошо, как и с остальными грифонами, укрывшимися в убежище, но в каком состоянии была Нерисса, он до сих пор толком не знал.
Скоро вернулись разведчики, которые шли по пятам бестий за отступающей армией северян. Отряд доложил, что в ближайший вечер атак со стороны фрозов не предвидится. Это дало совету спокойно вздохнуть и уже без лишней спешки обсудить оставшиеся вопросы по возведению баррикад и постройке замка до прихода лютой зимы. С магами у них были все шансы уложиться в срок, но гибель Галин, конечно, омрачила все планы.
Ближе к закату собственная голова начала казаться чугунком, нагретым до белого каления. Дописав последнее письмо, Лоран свернул его и поставил королевскую печать, после чего передал сверток посланцу и приказал вручить только в руки короля северян. Приняв важные тексты, тот молча поклонился и ушел. Наконец все первостепенные встречи, переговоры и бесчисленные свитки с посланиями закончились, остаток вечера был в полном распоряжении Лорана, но у него уже не оставалось ни на что сил.
Королевский шатер имел преимущества перед обычными, в том числе собственную ванну, для которой слуги нагревали воду с ароматическими маслами почти до кипятка. Лоран во второй раз погрузился в воду, чувствуя призрачное ощущение, что чужая кровь с его рук не смылась с первого раза, как бы сильно он ни тер их мочалкой. Казалось, что с каждой каплей, сползающей с его лица, затем шеи и груди, он очищался от пережитого кошмара и боли. Вода забирала с собой все без остатка.
Зачесав влажные пряди волос на затылок, Лоран выбрался из ванной. Он надел чистую одежду на еще разогретое паром тело, однако липкое и навязчивое ощущение, что чужая кровь все еще на его коже, не покидало его. Лоран пригласил слуг и приказал еще раз сменить воду.
Вернувшись в центральную секцию шатра, он сел за стол и растер пальцами веки, затем пробежался по щекам, чувствуя немалое облегчение от того, что не находит на коже полос, которые возникали всякий раз, стоило в голове появиться чужому голосу.
Природу его возникновения Лоран так и не смог разгадать, хотя успел настращать себя мыслями, что это дело рук какого-то мага разума. Но когда он обсуждал это с Залией, та отрицала подобную вероятность, сказав, что ситуация Моргота – случай необычный и вряд ли будет подобный ему. После этой информации у Лорана не осталось никаких предположений, за исключением одного, которое выглядело совершенно ненормально.