Ведьма подалась всем телом вперед, прижимаясь к груди Лорана, но ему казалось, что она все еще далеко. Он обнимал ее изо всех сил, чувствуя, что и ему, и ей перестает хватать воздуха. Они искали спасения, намертво вцепившись друг в друга, и находили его, избавляясь от ужаса, что плотно стискивал их в когтях все это время.
Вдруг Нерисса отпрянула от скрипящего платяного шкафа и импульсивно двинулась вперед, подтолкнув Лорана в грудь. От удара он шатнулся назад, продолжая двигаться спиной вперед под давлением ведьмы, пока не споткнулся. Под сапогами скомкались полы простыней и одеял, из-за которых запутались ноги. Лоран упал в ворох шкур на матрасе, и Нерисса почти навалилась на него, но он быстро перехватил ее за талию и потянул вбок, заставляя упасть рядом с собой, после чего сел сверху.
Шнуровка на ее нижней сорочке размоталась, и ткань съехала набок, открыв ключицу, на которой краснел свежий порез, едва покрывшийся коркой запекшейся крови. Почти вся кожа Нериссы была покрыта ссадинами и синяками. Видя следы сражений на ней, Лоран понимал ее боль и больше всего хотел избавить Нериссу от этого чувства. Она слишком многое перенесла и не должна была снова страдать.
Отпустив ее распухшие губы, Лоран прикоснулся своими к ее щеке. Он оставил дорожку поцелуев на скуле ведьмы, шее, затем спустился к ключице и легко коснулся свежего шрама. Нерисса вздохнула и закусила губу. Она перекинула руки Лорану за шею и обняла, притягивая его ближе. Он позволил себе наглость и скользнул ладонями под сорочку Нериссы, почти обжигаясь жаром ее кожи.
– Прикажи мне остановиться, – прошептал Лоран ей в губы, понимая, что сам уже не сможет с собой совладать.
– Из уст короля мольбы вдвое слаще, – на придыхании отозвалась Нерисса и дерзко улыбнулась. – Проси еще…
В груди не оставалось воздуха, и Лоран беззвучно усмехнулся, коснувшись губами ее щеки, а затем спустился к мочке уха.
– Прошу.
Взявшись руками за болтающиеся концы веревочек на его рубашке, Нерисса потянула их в разные стороны, оторвав один узелок.
– Продолжай… – Распаляя его, она сжала в кулак ткань его рубашки и тянула ее на себя, пока та не затрещала.
Сдавшись, Лоран расстегнул пуговицы на джеркине, сбросил его с себя и отстранился, встретив неоднозначный и почти расстроенный взгляд Нериссы. Стянув с себя пришедшую в негодность рубашку, он быстро потянулся вперед и уперся локтями в матрас, вновь прижимаясь к губам Нериссы своими. Она приложила руки к его торсу, не с робким любопытством, а с жадным интересом скользя ладонями вверх к груди, обводя пальцами спиралевидный шрам, образовавшийся вокруг того места, куда Сэм ударил кинжалом. Позволяя ей изучать себя, Лоран потянулся к ее ремню.
Он чувствовал, что с каждым поцелуем Нерисса забирает его тревоги так же, как он принимает ее боль. Впервые за очень долгое время Лоран вспомнил, что такое настоящая жизнь. Здесь и сейчас он был самим собой, его оставили мысли о фрозах, бестиях, бесе-пересмешнике, брате и королевстве, всем им завладела Нерисса, и он хотел отдать ей всего себя, чтобы она навсегда забыла свои слова о том, что ей некому помочь и не к кому обратиться.
– Ты мне доверяешь? – вполголоса спросил Лоран, заглянув в пылающие глаза янтарного цвета.
– Да, – проговорила Нерисса. – Я доверяю тебе.
После всех испытаний бесов-пересмешников она больше ни от кого не зависела и была предоставлена сама себе. Лоран видел в ее взгляде любопытство и страх. Ее лицо порозовело и покрылось легкой испариной, распухшие губы приоткрылись, а глаза горели желанием. Под какой бы угрозой Лорана ни попросили отпустить ее, он бы этого не смог сделать.
– Могут быть последствия. – Из последних сил уговаривая себя прекратить, он легко прикусил ее губу и услышал дразнящий смех.
– К бесам…
На улице завывал ветер, яростно хлопая брезентовыми полотнами. Зима вошла в полную силу, устраивая настоящий хаос в лагере. Разыгравшаяся метель швыряла по земле незакрепленные вещи и покрывала сугробами свежие могилы. В ночи выли и тявкали бесовские псы и гоблины, рыщущие по низинам и холмам в поисках пищи.
Снег безжалостно засыпал Великий Гринфордт, с оглушительным храпом и свистом ветер смешивал все звуки и уносил их в разные стороны. Испытания бесов-пересмешников не знали пощады и наваливались всем скопом, но Лорану было плевать. Теперь у него было все, и он не хотел это терять, однако сама мысль о благополучии казалась ненастоящей, из-за чего так отчаянно хотелось удержать ее в руках и не дать ей исчезнуть.