Они выехали с территории лагеря мгновение назад, но очертания частокола уже окончательно исчезли на горизонте. Лоран понял, что если бы ехал на Тайфуне, на преодоление такого расстояния пришлось бы потратить примерно час. Рядом, то опережая его, то отставая, появлялись другие псы с наездниками; вперед вырывалась то Залия, то Думанн, то Анагар… Лоран заметил, что между лап хищников со страшной прытью семенили мелкие особи оргхогов, присоединившиеся к их колонне.
Глядя на свору, Лоран мрачно усмехнулся. На месте Йотунна было верным решением спасовать, когда он пригрозил ему вторжением на Нортфроз. Подконтрольная ему свора была смертельно опасна. Лоран покосился на Думанна, скачущего позади. По-своему было полезно взять парня с собой, расскажет своему королю, что из себя представляет орда нечисти под властью Гринфордта.
Продавливая колею, мелкие особи оргхогов расчищали дорогу для бесовских псов. Колонна неслась как неукротимый порыв ветра, продираясь в северную часть острова.
Сколько прошло времени, Лоран не знал и не успел даже заметить, что позади осталась деревня Фреро. Перед ними показались очертания прокаженного леса.
– Залия! – крикнул король, и ветер отнес его голос назад к чародейке.
Рядом сверкнула серая вспышка. С бесовским псом Лорана поравнялась дымчатая самка, несущая на спине чародейку разума. Низко склоняясь над своим псом, Залия повернулась к Лорану.
– Проведешь нас в лес, – приказал он.
Ничего ему не ответив, девушка пригнулась ниже к уху пса и что-то шепнула. Лоран заметил, что глаза Залии в этот момент сверкнули белым переливом, как перламутр в ракушке. Что это было? Не успел он обдумать произошедшее, как бестия, среагировав на слова чародейки, вытянула морду и понеслась еще резвее.
Завидев это, Анагар поднял над собой каменную дубину и, взревев, указал вперед. Повинуясь ему, псы довольно завыли и ускорили бег, устремляясь молниеносным потоком к кромке леса. Если все пойдет по плану, Залия первой прибудет к подножию бора и проведет их вглубь. Лоран очень надеялся, что Ниорин с Сэмом к этому времени не успели совершить непоправимое.
– Получилось! – радостно пискнула Нова.
Сэм опустил глаза на дохлые лозы, которые, как сброшенная шкура змеи, сморщились и искривились. Он задергал плечами и без труда разорвал первые спирали растений, затем выпрямился и, бросившись к Нове, стянул оставшиеся стебли с ее плеч.
– Нужно торопиться. – Сэм вытянул руки и взялся за лозы над головой.
Рядом шмыгнула Нова и протянула ему острый корень. Он взял его с ее ладони и, быстро проткнув стебель, отдернул руки, чтобы не запачкать их соком. Ведьма тут же повторила свой фокус, выкачав из растений всю влагу. Лужей жгучая жидкость собралась у них под ногами. Переступив ядовитое озерцо, Сэм занялся сетью наверху.
Взявшись за сморщившуюся лозу, он разорвал ее, затем еще несколько и, наконец, содрал всю сеть. Стоило ей упасть, Сэму показалось, что стало легче дышать. Приблизившись к углу норы, он уперся ногой в выступ и подтянулся. Карабкаться по мокрой от снега земле было нелегко, пару раз Сэм соскальзывал обратно в провал. Отряхивая руки, он пробовал снова и снова, и в итоге ему повезло. Самаэль выбрался из норы и огляделся в поисках стражи, но их клетку никто не стерег.
– Сэм, – тихо позвала из темноты Нова.
Он опустил глаза. Если бы в прошлый раз Сэм сбежал один, не задерживаясь ради ведьмы и Теневого стража, то не загремел бы в плен. Моргот всегда говорил ему, что друзья – это слабость, помеха, которая ни к чему толковому не приведет. Проклятье… Может быть, он был прав? У Сэма начала болеть голова, он снова оказался на распутье.
Сэм стиснул челюсти и, поднявшись на ноги, сделал шаг. Из темноты донесся тихий шепот его имени. Закрыв глаза, Сэм пошел прочь.
Не успел он отойти на десять шагов от пролома, как густой мрак леса пронзила яркая вспышка и послышался крик. Сэм остолбенел нахмурившись. В кронах деревьев тут же что-то зашевелилось. Духи… Ниорин начала свой обряд? Если так, то этой вспышкой она растревожила всех стриксов в бору! Сэм обернулся к провалу в земле. Птицы заклюют там беспомощную Нову.
– Что же я… – Он зажмурился и прижал руку ко лбу.
У него было чувство, будто его переламывают пополам. То, что раньше Сэм сделал бы не моргнув и глазом, теперь заставляло его ненавидеть себя.