Почти с самого начала освоения оккультистами карт Таро их пытались представить как некий универсальный ключ к секретам «высшей мудрости», обобщающий и интегрирующий якобы методы всех прочих герметических дисциплин: от астрологии и нумерологии до магии, каббалы и алхимии. Арканы Таро также нередко использовались в качестве основы для построения различных вариантов «Единого истинного учения», этакой «Общей Теории Всего», объединяющей науку магов, позитивную науку и догматы всех мировых религий. Если же верно, что удар по Америке И сентября 2001 года есть, кроме всего прочего, и некое зашифрованное послание Urbi et orbi — Граду и миру, т. е. всем посвящённым и профанам, то было бы крайне интересно попытаться «расколоть» шифр с помощью такого универсального ключа, как Таро.
Третья причина необходимости Таро-анализа удара по Америке связана с одним частным обстоятельством, но ведь истина нередко скрывается в частностях. Дело в том, что число И, действительно выделенное организаторами теракта и через дату Удара, и через номер рейса первого самолета-тарана, и через нью-йоркский объект атаки (про иные, «замаскированные», проявления числа 11 во время теракта говорить не будем в силу их неочевидности), странным образом оказалось выделено и в истории «раскрутки» Таро европейскими оккультистами. Именно 11-ю карту старших арканов, ещё с Элифаса Леви интерпретируемую как «Сила», так называемая английская школа Таро, представленная членами магического ордена «Золотая Заря» (Golden Dawn) Самюэлем Мазерсом и Артуром Уайтом, без объяснения причин заменила картой «Справедливость», имеющей у Леви 8-й номер. Причём колоде Таро Уайта был обеспечен максимальный «промоушн», и она стала наиболее известной и широко используемой колодой гадальных карт.
Поскольку широкие читательские массы в СССР были тоталитарным режимом искусственно изолированы от многих достижений передовой западной культуры, в том числе культуры оцкультно-эзотерической, и этот насильственный культурный разрыв так до конца и не ликвидирован, здесь придётся весьма кратко осветить историю карт Таро.
Начало этой истории чётко не зафиксировано, но первые упоминания европейских хронистов об особых, предназначенных для игры, картах относятся ко второй половине XIV века (запрет на игру в карты в швейцарском кантоне Берна). В дальнейшем карты неоднократно упоминались как инструмент игры и гадания в странах Южной Европы — Италии, Испании, Франции, причём гадали на картах, в основном, цыгане, которых тогдашние европейцы считали потомками египтян. Это обстоятельство, по-видимому, послужило источником легенды о древнеегипетском происхождении Таро.
Первое печатное сообщение об оккультном значении карт содержится в 8-м томе обширного труда французского аристократа и историка Антуана Курта де Гебелина (1728(?)— 1784) «Первобытный мир, его анализ и сравнение с миром современным.». В этом же томе помещены эссе некоего графа де М. «Об игре в Таро» и «Исследование Таро». Гебелин и граф де М. также первыми выдвинули предположение о связи 22 старших козырей Таро, впоследствии названных главными арканами, с 22 буквами древнееврейского алфавита. Сам де Гебелин был не просто интересующимся эзотерикой историком, но и масоном, членом регулярной французской ложи «Девять сестёр».
Особо значительный вклад в популяризацию Таро на рубеже XVIII и XIX веков внёс ученик и последователь де Гебелина француз Алиетт, писавший под «каббалистическим» псевдонимом Эттейла (предположительные годы его жизни — 1730–1795). Будучи человеком незнатным (парикмахером или гравёром по профессии), Эттейла в своих работах сделал особый упор на гадание при помощи Таро, несколько «опростив» при этом толкования карт и обеспечив им тем самым популярность среди профанов. Сам Эттейла особой славы и богатств на ниве Таро-гадания не сыскал, чего не скажешь о его последовательнице — знаменитой гадалке мадемуазель Ленорман, предсказавшей судьбу Марата, Робеспьера, Наполеона и многих других известных персон эпохи Великой Французской революции и Империи.
Следует отметить, что во второй половине XVIII века в Европе в ходу было несколько карточных колод, имевших определённые отличия друг от друга. Де Гебелин и Эттейла использовали так называемое «Марсельское Таро», существенно, впрочем, его модифицировав. Они перерисовали все карты, поменяли их названия и нумерацию, что вызвало сильное недовольство у последующих поколений оккультистов, принявшихся с энтузиазмом исправлять ошибки основоположников и восстанавливать «истинное древнеегипетское» Таро. Наиболее известным эзотериком XIX века, создавшим вариант «восстановленного» Таро и посвятившим его толкованию специальный труд, был Элифас Леви (1810–1875). В своей книге «Учение и ритуал высшей магии» Леви объявил Таро ключом ко всем оккультным тайнам, тесно увязал 22 старших козыря с буквами еврейского алфавита[137] и дал подробное толкование каждой козырной карты. Большой вклад в развитие системы Леви внёс Жерар Энкосс, более известный как Папюс (1865–1916). В своей классической книге «Цыганское Таро» (1889) он, в частности, назначил козырям Таро астрологические атрибуты, воспользовавшись каббалистической книгой «Сефер Йецира», в которой буквы еврейского алфавита (уже соотнесённые Леви с козырями Таро) сопоставляются с тремя стихиями, семью планетами и двенадцатью знаками Зодиака. Эта система с небольшими вариациями была вскоре принята оккультистами Германии, России и других стран, но поскольку зародилась она во Франции, её принято называть «французской».