Когда не служат кровлей горы,
Постелью — степи, мосты —
Петля, беглец кончает спорить,
К тебе приходит он, чтоб ты
В размах синего предела
Его обуло и одело.
Когда не спалось им, а песни истлели.
Ты солью кормило их и стыдом,
Ты отдало черной беде в Марселе
Людей оставивших дом.
Сломавших винтовки о выступ
Твой разный размах зашвырнул
Туда, где выходит на выстрел
Пустынь длинный гул,
И свергнул легших не в песке —
На дно Босфорово плавать,
Вещать на мертвом языке
Про добровольческую славу.
Ты право, судилище, ты хохочи,
Законы пишут на воде,
Все побежденные ручьи
Всегда глотал водораздел.
Чалма ли правит, или фуражка
На берегах тебе под стать.
Твоим рукам не будет тяжко
Надменной ночью клокотать.
2
Но, одеяло расстелив
С затасканным концом,
Я смею на старом отрыве земли
Лежать к тебе лицом.
Вот я в горло времени дую,
Сабель горят чеканы,
Трясут твою руку, руку седую
Днепровских папах атаманы.
Летает пламень на курень,
От качки страны рушатся,
Как груши в сломанный плетень.
Под свистами свинца,
И сыну статному не лень
Переиграть игру отца.
Склони рога, о берегах
Забота новая строга,
Стучит московская нога
Теперь о берега.
Как в годы год, как в волны лот,
Как сталь между углей,
Гудел ямбический полет
На пушкинской земле.
Среди колодников, колод,
Усмешкой распечатанных,
Среди колодцев и полей,
Неравных и заплатанных,
Быть надоело одному,—
Он поднял кольца побережий,
Грозы и скуки на краю,
Пустил гулять отвагу,
Ударил в связанную тьму,
В Россию перезвоном свежим
Громадных песен — про твою,
Про зеленеющую влагу.
3
Через дебри, года, оды,
Из домов, где камень затих,
Из лесов, где зеленая одурь,—
Я расстелил одеяло на отдых
У звучных честно ног твоих.
Дымом трубки я буду петь,—
Дыши и вздымайся гуще,—
Тебя, цветущее, как медь,
Как слово, в ночь бегущее.
Проникнись табака
Революционным дымом.
Он безбандеролен, как и рука,
Как ты — неукротим он.
Буря жиреет на якоре,
Чем пахнет твой горизонт?
Вчера еще маяк горел,
Сегодня слеп и он.
Чайка причаливает, ждет
На теплых плечах громад,
К седым чанам в садах идет,
Восходит виноград.
Лодка ступает на лотки,
Шипя по ракушек резьбе,—
Ворот ворчит повороту руки,
Ворот выносит корму на себе.
Колебля загар усов,
Мачты шатают тени,
Республика ищет парусов
Для тысячи направлений.
Покатый, короткий узел,
Упорство игры изучив,
Мыс возится с морем, он сузил
Размытые солью зрачки.
Светлеет вдруг, подняв из пены
Лицо свое береговое,
Без времени, без перемены,
Но берегись: оно другое!
ПЕРЕХОД В НОЧЬ
Закат согнул свой желтый стан,
Снимая с веток птичью речь,
Чтоб в смуглоту упала та,
В прохладу смуглых плеч.
Он мачты застеклял в порту
И выдувал из волн огни —
Не ты ли властвовала тут
С ним вместе и над ним?
С любезностью всех негордых,
У сада, у бревен сарая,—
Ты тени сгоняла на отдых,
Шагами тишь проверяя.
Постелена козам солома,
И куры в курятне отменной.
У нас ни постели, ни дома —
Ничего, кроме старой Вселенной.