Мрошек направился к выходу, где перед ним появилась та же продавщица.
— Желаете расплатиться?
— Да, пожалуйста.
Перед продавщицей появился небольшой прилавок.
— Две с четвертью жизни. Оплатите всю сумму сейчас или в рассрочку?
— Сейчас, — с удовольствием произнес Мрошек.
Продавщица сняла с карточки деньги..
— Не хотите ли упаковать бутылку в корзинку?
— Да.
Девушка достала изящную корзинку из светлой соломы и ловко уложила в нее бутылку.
— Доставка нужна?
— Да, — растерянно сказал Мрошек и тут же пожалел об этом. Вернуться домой с покупкой в руках было бы верхом оригинальности.
— Ваш адрес, пожалуйста.
Мрошек назвал адрес.
— С вас еще полжизни.
— Полжизни? За что?
— Четверть жизни за упаковку и четверть — за доставку.
— Вы берете отдельные деньги за упаковку и доставку? — удивился Мрошек.
Продавщица лучезарно улыбнулась:
— Каменный век…
Мрошек в ответ рассмеялся.
— Действительно. До свидания.
— Всегда к вашим услугам.
Мрошек вышел из супермаркета. Появился футбольный комментатор.
— Мы отбили один мяч, — удрученно сказал он. — Уже в добавленное время. Итого: два — один. Счет ты угадал, Мрошек. Ошибся только с победителем.
— Ну и ладно, — легкомысленно сказал Мрошек и отпустил комментатора.
— Рейтинг Панича упал сразу на четырнадцать процентов, — крикнул комментатор напоследок. — Так ему и надо.
Время обязательного посещения торгового зала подходило к концу, и Мрошек двинулся в направлении выхода. Вдруг внимание его привлек невысокий мужчина в круглой черной шапочке. Мужчина одиноко стоял у колонны и ел большой бутерброд с ветчиной.
Странная отрешенность была в нем, будто он не замечал бурлящей вокруг него жизни.
Свой бутерброд он ел без особого аппетита, тщательно пережевывая каждый кусок. Над головой его парил красный воздушный шарик, прикрепленный ниточкой к поясу. Несколько раз незнакомец бросил в сторону Мрошека настороженный взгляд.
Мрошек замедлил шаги. Человек в черной шапочке чем-то заинтересовал его. Мрошек решительно повернул к незнакомцу. Тот при его приближении отвернулся.
— Здравствуйте, — сказал Мрошек. — Вы что-нибудь продаете?
— Нет. Я просто ем бутерброд, — раздельно сказал мужчина. — Свой бутерброд.
Мрошек отшатнулся. Неужели?
По городу давно ходили неясные слухи о странных людях, которые то здесь, то там появляются в торговых центрах, но при этом ничего не покупают и не продают, а просто едят ветчину, сделанную неизвестно где и неизвестно кем.
— Вы покупатель? — спросил Мрошек пересохшим горлом. — Вы коротаете таким образом обязательные часы?
— Нет. Я не покупатель. У меня нет обязательных часов. Я просто ем здесь мою ветчину, — с этими словами мужчина откусил от бутерброда и снова отвернулся.
Мрошек не знал, что ему делать. Никаких сомнений. Перед ним — хамитер. Настоящий, живой хамитер.
Никаких общественных правил на случай встречи с хамитером ему известно не было.
— Что вы говорите? У всех есть обязательные часы, — пролепетал Мрошек. — Социальный контракт…
— У меня нет социального контракта, — отрезал незнакомец. Мрошек несколько раз глотнул ртом воздух.
— Извините.
Мрошек повернулся и быстрым шагом, почти бегом, пошел прочь. У него нет социального контракта! Что же делать? Сообщить администрации торгового зала? Но он не обязан этого делать. Поедание ветчины в общественном месте не относится к нарушениям, о которых гражданин должен сообщать властям. Да администрация и сама наверняка знает о том, что человек в шапочке находится на территории торгового зала. Значит, никакого нарушения или опасности здесь нет. Мрошек уже жалел, что так поспешно ушел от хамитера, не рассмотрел его получше и не спросил что-нибудь еще, но возвращаться было бы неприлично.
Мрошек направился к детской зоне. Чтобы сократить путь, он пошел через сектора одежды и угодил на бал сезонной распродажи. Полки были раздвинуты, и на большом свободном пространстве различные предметы одежды кружились в танце. Строгие мужские костюмы чинно танцевали парами с вечерними дамскими платьями, молодежные брюки и куртки раскачивались в быстрых отрывистых ритмах, порхали галстуки и шляпки, вальяжно расхаживали взад-вперед футболки и шорты, туфли пританцовывали вместе с одеждой или отдельно, спортивная одежда совершала упражнения или легкие пробежки. Стояла та веселая суета и радостный приглушенный ропот, которые всегда отличают распродажный бал с хорошими скидками. Все наперебой говорили о себе, демонстрировали материал, качество швов, подкладку, богатство отделки. Отовсюду слышались цифры скидок: двадцать процентов… двадцать пять процентов… ах, посмотрите, вон там пятьдесят процентов… неужели… было бы любопытно взглянуть… помилуйте, но для такой высокой марки скидка просто небывалая, я вообще не ожидала увидеть ее здесь… ах, ничто не вечно…
Мрошека наперебой звали к себе, прикасались к нему шелками и твидом, обещали еще больше скидок, еще больше наслаждения.
Но Мрошек твердо держался своего пути и скоро выбрался из праздничной суматохи. Встреча с хамитером взбудоражила его, вывела из себя. Смутное чувство, что он не узнал у хамитера что-то важное, не покидало его.
Раздался звонок. Это был администратор детской зоны.
— Господин Мрошек, ваш сын закончил игры. Он сегодня просто молодец! Если вы задерживаетесь, мы могли бы…
— Нет-нет, я уже иду, — не дал закончить Мрошек. — Вы можете выходить.
Томми заметил его издалека и бросился навстречу.
— Папа! Малыш-из-Эдинбурга такой классный! — закричал он. — Он все может! Он настоящий волшебник! Можно мне как-нибудь потом снова поиграть с ним?
— Да, конечно, — рассеянно ответил Мрошек. — Но только не каждый день. Сегодня была большая скидка, обычно это стоит дороже.
— Но папа! Мы с ним так подружились!
— Хорошо, Томми. Ты его обязательно увидишь.
Позвонила Синтия.
— Дорогой, принесли какую-то бутылку вина. Сказали, что это ты купил. Это в честь чего?
Мрошек снова пожалел, что не оставил покупку при себе. Тогда был бы настоящий сюрприз, а так вышло обычное приобретение.
— Синтия, это просто так. Устроим сегодня вечером маленький праздник.
— Ты что, выиграл в лотерею?
— Да нет же, Синтия. Я просто взял и купил бутылку вина. Вечером мы с тобой зажжем свечи и выпьем по паре бокалов.
— Свечи? Ничего не понимаю. Ты посоветовался с врачом? Вдруг он будет против?
— Нет, он не будет против, я уверен. И вообще…
Что «вообще», Мрошек и сам не знал. Пришла спасительная мысль:
— Я кое о чем тебе расскажу. Я здесь встретил одного интересного человека.
— Кого же? Может быть, Дрейфуса? Его обязательные часы почти совпадают с твоими. Кстати, как Томми? Я звонила ему, но он не мог разговаривать. Был занят стрельбой из лука.
— С Томми все хорошо. Он подружился с Малышом-из-Эдинбурга.
— Неужели? Какой молодец!
— Мы скоро будем, Синтия.
— Пока.
У входа болтался все тот же нищий. Он довольно сдержанно окликнул Мрошека.
— Помогите, пожалуйста, инвалиду. Купите у меня Fuginum Tuberosum.
— Спасибо, нам не нужно, — твердо сказал Мрошек.
Нищий отошел. Томми проводил его взглядом.
— Папа, а дядя стал таким спокойным оттого, что смог купить себе поесть? Это мы помогли ему в прошлый раз?
Мрошек усмехнулся.
— Нет, сынок. Просто он видит, что мы немного потратились и теперь денег у нас меньше.
— Он хочет наших денег?
— Конечно, сынок. Как и все.
— И Малыш-из-Эдинбурга тоже хочет наших денег?