Ну и? Читать, что ли?
Юра обреченно вздохнул и велел железяке скачать.
Он читал до двух ночи и отлип от монитора только когда буквы на мерцающем экране начали на пробу шевелить лапками, как просыпающиеся тараканы. Можно, конечно, всосать кофею, но день нынешний — не последний в жизни, а наутро, наоборот, полно работы, надо окончательно понравиться — и потому надлежит быть в форме. Ну уж теперь все равно дочитаю — завтра ли, послезавтра… Странная книжка, думал Юра, укладываясь. Но все равно не понятно, зачем понадобился шефу персонаж этой… как ее… нетрадиционной ориентации…
А причем тут, кстати, традиция? Разве мужчина с женщиной — это традиция? Чокаться, когда пьешь за здоровье, и не чокаться, когда за упокой — это вот традиция. У одного народа одна, у другого — другая. На Востоке — тюбетейка, на Западе — шляпа. Кто-то нарочно выдумал, а все остальные помаленьку привыкли и бездумно соблюдают — вот что такое традиция. Поэтому как скажут, что, мол, поведение у таких-то нетрадиционное, сразу на автомате выпрыгивает — ага, это, ясен перец, творческие натуры с широкими взглядами, не серое быдло, но крутые мозги… И вроде как лестно быть на них похожим. Но только если и попугаи, и кролики, и мартышки, и люди безо всякого умничанья делают одно и то же, любятся одинаково и рожают одинаково, то при чем тут традиция? Надо говорить: бесплодной ориентации. Тут все сразу встает на свои места, и никому не обидно, потому что без оценок, а только факт — не больше и не меньше.
Хотя все равно обязательно найдутся козлы, которые скажут, что неполиткорректно и нарушение прав. Есть люди, у которых языки болтаются, как тряпки на ветру. Особенно если за это башляют или можно в телик попасть.
Никак не удавалось уснуть. Чего-то мысли зашевелились, и, главное, совершенно не те, что обычно по ночам шевелятся. Странная книжка. Глюковатая, это да, и язык примитивный, без приколов; но какой-то простор в ней ощутился — там, где, по всем нынешним представлениям глухая стенка. А кто же любит глухие стенки? То есть как раз очень даже многие любят, иди себе вперед по узкому коридору и не озирайся… Лишь бы обогнать других, которые по тому же проходу тащатся. Заднему, ха. Обогнать, обогнать… Я — первый! Нет, я! А вы там, сзади — лу-зеры… Кто самый крутой, кто всех победит и первый бузяется из прохода в унитаз?
Если тебя долго ведут по коридору и при том ежедневно грузят, что ты сам идешь, потому как больше идти некуда, это типа единственный правильный путь — будь спок, тебя ведут на свалку. А то и на убой.
Ну и хрен с ним со всем…
Не облажаться бы на бабосах.
Интересно, вошла в сценарий фраза из той главки, которую Юра читал перед сном последней? Там клево завернуто типа: у вас всякий знает, что деньги — это грязь, но у нас всякий знает, что грязь — это, к сожалению, не деньги…
Хорошо бы, чтоб вошла.
С этой мыслью Юра заснул.
СЦЕНА 4. ИНТ. ТЕЛЕСТУДИЯ. ДЕНЬ
Демиурга причесали, попудрили, чтобы не бликовала кожа под ярким светом. Когда гримировали актеров, он был очень придирчив и требовал порой чуть ли не шпаклевать и конопатить непослушные лица своих инструментов, — но на себе демиург этих процедур терпеть не мог. Чесалась теперь вся морда, вся шея, и мучиться предстояло долго, до дому, где только и можно будет пудру смыть начисто. Протянули под рубашкой проводочек с крохотулькой-микрофоном, высунули через ворот и к воротнику же пристегнули. Ведущая культурной передачи была очаровательна, остроумна и профессионально восхищена очередным своим знаменитым собеседником. «Уважаемые телезрители! Сегодня у нас в гостях один из ведущих… Думаю, нет нужды представлять создателя таких нашумевших картин, как… При всей своей неоднозначности всегда становились событиями…» Потом отговорила роща золотая, и пошла пурга.
— Не секрет, что к творчеству знаменитых братьев Стругацких в разное время обращались многие блистательные мастера кино. Все помнят фильмы Тарковского, Сокурова, Германа, Лопушанского, Бондарчука… Наверное, у каждого из этих очень разных режиссеров были свои мотивы, по которым та или иная книга Стругацких становилась им настолько близкой, настолько созвучной, что они брались воплотить ее на экране. А чем вас привлекла фантастика? Да к тому же ранняя фантастика Стругацких о так называемом светлом коммунистическом будущем?
Не очень удачное начало, подумал демиург. Неизбежное, конечно, но вопрос так предуведомлен, что теперь как ни ответь, всяк решит, будто я лапшу вешаю, только бы не признаться: всего лишь тем, мол, что Стругацкие сами по себе классный бренд. И так-то оно действительно так, да только народ стал нынче такой ушлый, такой грамотный, что кроме этого ничего и в толк взять не может. Всем кажется, что если к классному бренду присосаться, то, считай, дело сделано, и дальше можно не особенно напрягаться. А в действительности… В действительности не все так просто.