— Но ведь бессмертная душа, — снова начал Юрий Сергеевич, — адские муки…
— Адские муки… Адские муки… — с горечью повторил черт. — Отдел снабжения объявил себя акционерным обществом, сразу исчезли запасы нефти и каменного угля. Бурым углем не можем протопить котлы, грешники жалуются на адский холод. Почти вся смола уходит в американский сектор. Часть чертей бастует. Часть ушла ко всем ангелам (Федя явно выругался). Либералы утверждают, что подвергаться мукам — свободное волеизъявление грешника, старочерти настаивают, что это его обязанность. Единство прав и обязанностей, — усмехнулся он. — Адские врата сломал еще Христос, и починить нам их не дали! Легион бесов охраны коррумпирован, грешникам из новых русских открыто поставляют алкоголь и наркотики. На днях за миллиард долларов вернули на Землю олигарха, некоего Рабиновича. Вскрыли могилу, врачи констатировали летаргический сон. Правящая семерка впала в старческую доброту. Недавно группа патриотов обратилась в Небесную канцелярию с просьбой поставить во главе Ада архангела Михаила. Надеемся на положительный ответ. А то не Ад, а Бог знает что… Адские муки, — снова повторил он. Похоже, что у него наболело на душе…
«Да, — мелькнуло в голове доцента, — кажется, перестройка добралась и до Ада».
— Мелкие души вообще не принимаем, — пооткровенничал Федя.
— В Рай идут, — догадался носитель средней души.
— В Рай их тоже не пускают. Мечи у архангелов заменили на метлы, гонят ими мелочь. Ну чисто дворники московские, только бляхи не хватает, — усмехнулся он.
— Куда же их?
— Кого как, — неопределенно пожал плечами Федор. — За однополую любовь вселяем в серых гусей, они это занятие любят. Но в основном во вредных насекомых. В последнее время больше в колорадского жука… Учтите, — искренне посоветовал он, — после Нового года будет новый душевой кадастр. Ваша душа пойдет как мелкая. Что же вы, гражданин, — упрекнул он, — столько лет прожили, а нагрешить по-человечески не сумели? Так, одни взятки…
— Какие взятки, — удивился Юрий Сергеевич и вдруг густо покраснел.
— Учтите, что убитая газетой муха мученицей не считается, — ни к селу ни к городу вдруг добавил черт. Юрий Сергеевич содрогнулся.
— Я согласен, — сдавленным голосом произнес он.
Пошли дальше по списку.
— Коттедж в Петербурге и вилла на Канарах.
— Улучшение жилищных условий на 10–15 метров.
— «Мерседес-бенц».
— Велосипед отечественного производства. Да и для здоровья полезнее, — извиняющимся тоном добавил Федя.
— Вечная (вторая) молодость.
— Излечение геморроя, простатита, люмбаго, — монотонно перечислил черт по своей тетради, слегка запнувшись, впрочем, на последнем слове. — Магическим путем, — поспешно добавил он, видя унылое лицо клиента.
Юрий Сергеевич успокоился: врачей он боялся с детства и визит в больницу расценивал как трагедию, не говоря уже об операции. Сошлись на геморрое.
Говорить далее о гареме было как-то неловко, где и как его содержать, поэтому продавец души зачитал свое условие, как сейчас говорят, на автомате, но черт — мужчина и хороший психолог по профессии — только сочувственно кивнул и снова полез в свою тетрадь.
— Три варианта на выбор клиента: бесплатное посещение публичного дома (7 дней), курортный роман (21 день), новая жена.
— Студентка? — вскинулся, как драгунский конь, Юрий Сергеевич.
— Вдова сорока — сорока пяти годов, — уточнил Федя. Глаза доцента погасли, он выбрал курортный роман.
— Ну что, подписываем договор? — черт вынул из портфеля стандартный бланк и стал его заполнять. Продается (покупается) бессмертная душа: земные блага на адские муки. Вечные. Примечание первое: до Страшного Суда последующее прощение гарантируется Небесной канцелярией. Примечание второе: на Пасху душа от мук освобождается. Дописав остальные пункты соглашения, черт обернулся к Юрию Сергеевичу:
— Подписываем?
Юрий Сергеевич достал из кармана одеколон.
— Это еще зачем? — изумился Федор. Доцент смутился:
— Ну, как же, дезинфекция, подписывают кровью…
— Суеверие, — проворчал черт, протягивая шариковую авторучку.
Чернила, впрочем, были красного цвета… Обе высокие договаривающиеся стороны подписались. Затем представитель нечистой силы вытащил из портфеля и отсчитал три тысячи рублей:
— Расписки не надо.
Потом извлек оттуда черную засушенную руку со скрюченными пальцами.
— Что это? — со страхом уставился доцент на этот жуткий артефакт.